которое совершил профессиональный ученый, обретя веру в Бога.
Боюсь, что сам отец Борис еще не отыскал свой свет, потому что, во-первых, он дальше скатывается в легкую возможность поучать всех и всему, забывая о душе. Он даже нигде не дает определения ни ее, ни психологии, хотя пишет, вроде бы, исходный учебник — первый шаг — в своем направлении. Но еще хуже то, что дальше он продолжает разговор об этом свете образа и подобия Божия сложнейшими рассуждениями о «расширении семантического поля» в процессе самопознания, которые выводят его к «нравственному действию». С этого мгновения пропадают и психолог и душевед, и появляется оголтелый воспитатель. Так что становится оправданным, что его выпустила в бой Академия образования.
И все же, как увлекательно звучит та часть его рассуждений, которая относится к богословию. Вот почитайте, как он умудряется соединять в одном рассуждении науку и православную мысль и попробуйте увидеть, что его наукообразица может даже оттенять истинное знание, как оттеняет «проблема» «тайну». Выглядит подобное рассуждение в целом бредово, но манит и ласкает душу.
Как бы я хотел, чтобы православные писатели не брали на себя задачу приспосабливаться к науке и «концептуально примирять проблему и тайну», а рассказывали бы о духовном трезвении. А еще лучше — собственном опыте трезвения, потому что о трезвении я почитаю и у отцов Церкви. Я очень жду, что отец Борис забудет о своем научном прошлом, и напишет просто о своем опыте и собственном духовном поиске.
Глава4. Христианская психотерапия. Невярович
Другой пример сращения Богословия с Наукой я вижу в книге В. К. Невяровича «Терапия души. (Святоотческая психотерапия)».
Названия жутковатые, но создающие ощущение, что это точно богословское сочинение. Однако, уже применявшийся в прошлой главе прием — поглядеть, кто выводит книгу в свет, — показывает: это сочинение не богословское, а научное. Ему предпосланы напутствия сразу двух докторов наук — философских и медицинских. Значит, это либо продолжающаяся война Науки с Церковью, либо наоборот, признак того, что научные ряды размываются, и религиозность все больше захватывает сознание ученых.
Честно говоря, я не могу этого понять со всей определенностью. Но напутствия отцов современной русской Церкви отсутствуют, и это уже определенно говорит, что книга не признана в православном сообществе богословской. Но это может и ничего не значить, потому что современное правящее сообщество русской Церкви вовсе не показатель высоты духовных помыслов. Мы помним, как какой-то десяток лет назад вдруг выяснилось, что иерархию Церкви составляли полковники КГБ, посаженные на эти места государством, чтобы управлять тем, что не удается уничтожить.
Когда мы совсем недавно пытались получить в патриархии напутствие на издание книг по самопознанию, которые сплошь издавались в девятнадцатом веке Церковью, советник по печати четко заявил нам: не размахивайте в патриархии самопознанием, менталитет иерархов уже не тот… Мы сломались и не стали пробиваться сквозь Церковную бюрократию, мог сломаться со своим сочинением и Невярович. Но от этого он не стал менее искренним борцом за православное возрождение России.
А вот борьба и озабоченность этим возрождением у него явно есть. И это тоже не слишком хороший признак, потому что означает, что у Невяровича, как и у отца Ничипорова, среди целей есть не только те, что заявлены в названии книги, но и политические, условно говоря, задачи воздействия на массовое сознание. Это значит, что разговор о душе используется автором для решения задач изменения общества. Хорошо это или плохо? Не имеет значения. Просто автор находится в этом месте своего духовного развития, и это надо учитывать.
Кстати, это и извиняет философские слабости, которые были бы непростительны другому исследователю: глубина раскрытия понятий определяется задачами, для которых они нужны. Чтобы это стало очевидно, приведу несколько исходных мыслей Невяровича.
Вся книга начинается с эпиграфа из Иоанна Кронштадтского:
Упоминание самоочищения в начале книги о психотерапии мне кажется знаменательным. Но оно не будет работать без определения исходных понятий: очищения, души и себя. Подсказку о том, что автор понимает под этими словами, можно увидеть и в приведенном изречении, и в последующих строках. В изречении же явно видно, что самоочищение противопоставляется «прогрессу века сего». Это значит, что книга будет говорить нам о том, что неверно в современной жизни. Иоанн Кронштадтский этим и занимался.
Невярович же пишет далее:
Итак, автор считает, что создал нравственное богословие, но использующее научные образы для того, чтобы воздействовать на общественную жизнь, исправляя души людей в соответствии с непреходящими духовными ценностями Христианства, способными цементировать саму основу государства. Если это так, тогда, в сущности, это выражение социального заказа усиливающейся государственной власти, которая ищет, как создать себе крепкую опору в народе. Цели понятные и приемлемые, но не ведущие к самопознанию или очищению, а лишь использующие их для усиления государства.
Это придется учитывать. Впрочем, главное для меня все-таки — как автор исследует и определяет понятие души. А ему, слава богу, посвящены несколько глав. И даже есть глава с названием «Самопознание».
Однако сначала штрих, завершающий портрет «святоотческой психотерапии» Невяровича. Похоже, ему ни разу не пришло в голову, что, используя такое привычное слово «душа», Наука и Церковь могут говорить о совсем разных вещах:
