движемся под его воздействием, уклоняясь от давления тока жизни. Если вы приглядитесь, то начнете замечать эти бесчисленные движения в самом неподвижном человеке. Таким образом мы преодолеваем давление, пытающееся обрушить нас на землю. И так же мы сопротивляемся любым боковым давлениям.
Без упругости мы бы вообще не могли бы ни стоять, ни ходить. Упругость — это основа, одна из основ нашего существования на Земле. И опять возникает вопрос: что упруго? С очевидностью отвечается: тело. И это тем очевидней, что мы прекрасно различаем упругие и рыхлые тела. Тело безусловно несет в себе упругость… но оно ли упруго?
Почему не является упругим тело ребенка? Почему упругость обретается по мере взросления? Похоже, и упругость относится не к телу, а к образам, которыми мы заставляем свое тело действовать в ответ на давление тока жизни.
Если это так, то упругость — тоже свойство души? Это странно, и не вяжется с нашими представлениями о душе. И хочется сказать, что упругость — не свойство души, а ее пожелание. Она вкладывает охоту в то, чтобы научить тело быть упругим. Ей это нужно, чтобы тело обучилось выживать на планете, и она его обучает.
Иными словами, душа лишь видит упругость, для тела же ее созерцание становится приобретенным свойством. Тонкое правит грубым, а образы воплощаются в вещество, наполняясь телью…
Возникает вопрос: можно ли в таком случае воспитывать в себе упругость? И нужно ли это?
Любой боец однозначно скажет: чем выше устойчивость и упругость — тем лучше. Но для чего? Кажется, для того, чтобы побеждать других. Вот такая ловушка ума.
Но зачем побеждать других? Для бойца, чаще всего, это вопрос без ответа, это само собой разумеется, потому что он создавал себя как машину для побед. Так ему кажется. Но вот победы свершились или стали невозможны, что тогда? Тогда жизнь разрушена, и можно спиваться…
Но есть другой взгляд на вещи, любошный: не упругость и устойчивость нужны для побед, а победы для того, чтобы проверить, насколько ты освоил эти душевные способности. Победы преходящи, а вот способность обучать тело, воспитывать его и взращивать так, как задумал, останется с твоей душой навсегда. И в следующем воплощении ты уже не будешь так стремиться к победам, потому что они потеряют смысл, поскольку ты научился быть естественно упругим и устойчивым. И ты посвятишь жизнь чему-нибудь еще, в чем твоя душа еще несовершенна.
Если взглянуть с этой точки зрения, то становится ясно, что упругостью надо заниматься. Хотя бы затем, чтобы понять собственную душу. Но как можно ее изучать? Как можно развивать в себе?
Лично мне для этого не нужно ничего, кроме любков и обычного труда. Но они ничего не дадут для понимания, если не научиться видеть саму упругость. А для этого придется стать очень внимательным к собственному телу. Боевые искусства — лучший способ обрести такую внимательность, потому что они обучают с помощью средств, от которых нельзя отмахнуться. Они просто вынуждают познавать себя.
Глава 13. Удар
Упругость, когда о ней задумываешься, высвечивает следующий ряд вопросов. Их множество, поэтому ограничусь пока лишь одним. Когда понимаешь, что упругость лишь видна сквозь тело, но не является телесным качеством, возникает недоумение: чем же тогда я отражаю удары?
Любой боец-кулачник, особенно тот, что бился на соревнованиях или улице, знает выражение: держать удар. Оно обозначает искусство принимать удар на тело и не падать, не прекращать бой. Удержаться на ногах после пропущенного сильного удара не просто, и кажется, что удается это как раз за счет упругости тела. Но это лишь на первый взгляд. Уже в следующее мгновение вспоминаешь, что держаться приходится на 'силе воли'. Это понятие тоже заслуживает изучения, потому что у воли никакой силы быть не может. Но пусть пока звучит так.
Главное, что даже при наличии 'силы воли', пока ты борешься с последствиями удара, нужно, чтобы тело продолжало работать и уходило от следующих ударов. Именно в это время особенно заметно, упруго ли оно, гасит ли оно удары, или же оно окостенелое и принимает их на себя с предельным ущербом.
Упругое тело 'гасит силу ударов', как это говорится. Оно двигается под ударами, слегка отклоняясь, когда получает их, и возвращаясь в удобное для моих боевых действий положение, как только обретает такую возможность. Если тело умеет это делать, я ощущаю себя уверенно. Если же оно способно еще и упруго пропускать удары, уклоняясь от них, я неуязвим! Упругость чрезвычайно важна в бою, но как тело может быть упругим или не упругим? Чем отличаются разные тела в этом смысле и как обучить свое тело упругости?
Ясно одно: тело обучается. Это видно по тому, что мы все приходим к боевым искусствам с разным уровнем телесной упругости. Значит, наша предшествующая жизнь по разному воспитывала нас. Если бы этого не было, мы бы все обладали одинаковой упругостью, каковой и обладаем при рождении. Но те, кто больше упражнял тело, воспитывают в себе и большую упругость. Или можно сказать: обретают ее. За счет чего?
Сначала кажется, за счет большого количества различных телесных нагрузок. Однако в боевых искусствах не считается полезной «перекаченность» — именно от нее и теряется упругость. Тело становится жестким и неподатливым. Следовательно, вопрос не в количестве и тяжести упражнений. Вопрос в их подборе. Определенные упражнения воспитывают упругость, другие — не дают ее или даже портят.
Попробую понять это на примере главного упражнения для бойца — умения бить и держать удары. Для борца это было бы лучше всего рассмотреть на умении проводить броски и сопротивляться их проведению. Но пока я ограничусь только ударами.
Чтобы понять, как взаимодействуют тела через удары, придется всмотреться в сам удар. Что это такое?
Это так понятно, что вовсе не просто дать определение. Поэтому воспользуюсь для начала толковыми словарями. Как раз на примере Даля лучше всего видно, насколько непросто это понятие. Даль просто расписывается в своей беспомощности:
Удар — действие по глаголу ударить.
Ударить, ударять кого, что, по чём, чем; бить, разить, колотить, стучать, поражать, толкать, наносить удар, ушибать.
И дальше — примеры.
Это не определение, это подсказка, как понять слово через сходные понятия. Но определения нет не потому, что Даль слабый языковед, а потому, что он честный языковед. И над ним не висит обязательство выглядеть знающим всё. Поэтому он не может просто предложить отписку вместо действительного определения.
Академический словарь русского языка дает четыре значения:
1. Резкий сильный толчок, производимый кем-либо, чем-либо с размаху; резкое столкновение предметов, лиц при движении.
2. Какое-либо несчастье, неожиданная неприятность, жизненная невзгода, вызывающие сильное душевное потрясение у кого-либо или ведущее к очень дурным последствиям для кого-либо, чего-либо.
3. Стремительное нападение, внезапная и решительная атака.
4. Кровоизлияние в мозг или закупорка мозгового сосуда, сопровождающиеся внезапной потерей сознания, параличом.
Это очень хорошее для языковедов определение, академики постарались. Глубже должны идти только те, кто изучает сам удар. И самое важное, что в этих четырех значениях просматривается возможность понять действительную природу удара, разрушив обычное понимание, обретенное еще очень детским умом. В детстве мы не пытались думать о таких понятиях, как удар. Мы просто запоминали, что называют ударом старшие.
И мы все отчетливо знаем, что удар не есть толчок, просто потому, что толчок нельзя нанести с размаху. Толчок тем и отличается от удара, что для него надо сначала положить руки на человека. И даже
