Все висело на волоске, но враг оказался сильнее. 11 октября в 21:12 от генералов В.И. Болдина и М.Ф. Лукина поступила одна из последних радиограмм Сталину и командующему Западным фронтом Коневу: '
Известия о движении немецких войск на столицу, вызвали в огромном городе брожение и анархию. Впервые за все время существования, был закрыт московский метрополитен. Когда люди пришли к закрытым вестибюлям, в Москве началась паника. Это был не просто сигнал приближавшейся смерти города, это был высший символ беды. Началась неконтролируемая, спонтанная эвакуация учреждений, предприятий, организаций и простых жителей, которая больше напоминала библейский исход. В столице стали вспыхивать беспорядки, начались погромы магазинов и складов с продуктами и товарами широкого потребления. Власть над городом была утрачена на целые сутки.
Для восстановления порядка, в Москве было введено осадное положение. Некоторые зачинщики беспорядков были расстреляны. Вышло постановление государственного комитета обороны 'Об эвакуации столицы СССР г. Москвы', в котором значилось:
Под постановлением стояла подпись Председателя Государственного Комитета Обороты И. Сталина.
* * *
В отчаянной попытке задержать врага, на не оборудованном Можайском рубеже, были брошены в бой различные сводные части, состоящие из курсантов и ополченцев, и немногие имевшиеся в распоряжении Ставки резервные дивизии, в основном находившиеся на переформировании ветераны отгремевших летних сражений. Они должны были задержать бесконечные моторизованные колонны врага, которые словно щупальца чудовищного спрута тянулись к столице вдоль всех дорог, их численность потрясала воображение — танки, тягачи и грузовики шли сплошным потоком, растягиваясь на десятки километров.
Вероятно, не будь у немцев возможности маневра, этим немногим героям-курсантам и удалось бы сдержать натиск врага до подхода свежих дивизий из Сибири, Средней Азии и с Дальнего Востока… Но, увы. Поскольку воссоздать сплошную линию фронта так и не удалось, немцы просто обходили эти узлы отчаянного сопротивления, обтекали их, сбивали с дорог в лесную глушь и продолжали рваться дальше на восток. К тому же, усиленная в преддверии наступления, авиация 2-го воздушного флота Альберта Кессельринга вновь продемонстрировала свое подавляющее преимущество, не только надежно прикрыв наступающие колонны с воздуха, но и буквально прокладывая путь наступающим танкам и мотопехоте массированными и отлично скоординированными с действиями наземных войск бомбоштурмовыми ударами. Даже ввод в бой истребителей московской зоны ПВО не смог переломить ситуацию. Противостоять, катящемуся на восток валу немецкого наступления, казалось просто немыслимым.
И, тем не менее, борьба продолжалась. Советское командование, не смотря ни на что, отказывалось смириться с поражением. Остатки трех фронтов были объединены под единым командованием. Возглавить, воссозданный в очередной раз, несчастливый Западный фронт выпало маршалу Тимошенко. Собранные буквально из ничего 5-я, 33-я и 61-я армии образовали некоторое подобие нового фронта западнее Москвы. 22-я и 29-я армии обеспечили стык с Северо-Западным фронтом. Не сформированная толком 10-я, состоящая из только что призванных новобранцев, не получивших вообще никакой подготовки, была вынуждена принять на себя тульское направление, прикрывавшее юго-западные подступы к столице.
Немцы же, окрыленные новыми победами рвались к столице Советского Союза. Все солдаты и офицеры вермахта были уверены: стоит овладеть Москвой и война закончится. Это была не просто цель очередной операции, это была победа. Полная и окончательная. Только нужно сделать еще одно, последнее усилие. И тогда все будет отлично. Можно будет, наконец, отдохнуть и перевести дух, отогреться и отмыться в роскошных квартирах и особняках столицы бывшей Российской, а ныне большевистской империи. А там и возвращение на Родину (конечно же, с победой!) не за горами… Вот только русские почему-то не собирались сдаваться.
3-я танковая группа смогла с ходу захватить важный транспортный узел и крупный административный центр — Калинин, но ее дальнейшее продвижение затормозилось. Советские армии оправились от шока и смогли связать растянувшиеся немецкие дивизии боями. Действовавшая левее, 9-я полевая армия и вовсе вынуждена была перейти к обороне фронтом на север и отражать ожесточенные контратаки 22-й армии, успешно оборонявшей Торжок.
А вот не сформированная до конца 10-я армия оказалась под ударом, рвущихся к Туле частей 2-й танковой группы Гудериана. Прорыв немцев был столь стремителен, что находящиеся в процессе формирования и обучения части, даже не успели организоваться для отпора врагу. Многие части были уничтожены или рассеяны в первых же боевых столкновениях с противником. Развивая успех, танковые дивизии 'быстроходного Гейнца' с двух сторон охватили Тулу, оставив городские бои мотопехоте, и устремились к Коломне и Кашире, стремясь как можно быстрее овладеть переправами через Оку. Здесь, однако, их поджидал весьма неприятный сюрприз в лице первого гвардейского корпуса Лелюшенко. Это ударное соединение, состоящее из 'спешенных' парашютистов, гвардейской пехоты, 'катюш' и двух свежих танковых бригад, формировалось в глубоком тылу с прицелом на зимнее наступление, но в итоге весьма пригодилось командованию РККА в критический момент битвы за Москву. Спасти Тулу гвардейцы не успели, но за линию Оки они дрались насмерть. Тяжелые бои с переменным успехом продолжались несколько дней и закончились вничью. Немцы, ценой тяжелых потерь, все же захватили Каширу и плацдармы на левом берегу Оки, но Коломну взять так и не смогли. Наступательный порыв 2-й танковой группы иссяк, и Гудериан отдал приказ о приостановлении дальнейших атак.
Тяжелее всего для советских войск складывалась обстановка в центре Западного фронта. Здесь наступление вели самые мощные немецкие группировки — 4-я полевая армия Клюге и 4-я танковая группа Гепнера, ядром которой являлся свежий, полностью укомплектованный XL моторизованный корпус. Три слабые советские армии, собранные на ходу буквально с миру по нитке, откатывались под натиском опытных, отдохнувших немецких дивизий. Пали Калуга, Медынь, Боровск, Серпухов, Волоколамск… XL корпус таранным ударом проломил хлипкую оборону 5-й армии на Волоколамском шоссе и, овладев городами Клин и Солнечногорск, устремился к каналу Москва-Волга, сумев с ходу форсировать его у Яхромы, а затем захватить Дмитров, создав на восточном берегу канала tet-de-pon [49]. Но дальнейшее продвижение немцев здесь было надолго остановлено с помощью довольно оригинальной инженерной операции — затопления долины рек Сестра и Яхрома. В результате этой экстраординарной меры удалось изолировать прорвавшиеся через канал немецкие части, которые тут же подверглись отчаянным контратакам, подошедших из Москвы войск. Отрезанные от снабжения немцы были спасены от разгрома и уничтожения своей вездесущей авиацией. Люфтваффе не только оказало эффективную поддержку, путем массированных бомбовых ударов, буквально прижавшим советские войска к земле, но и обеспечило с помощью сбрасываемых на парашютах контейнеров, минимально-необходимое снабжение отрезанного авангарда группы Гепнера.
