Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика

Несмотря на пылающую ненависть к Вавилону, псалмопевец нигде не говорит: мы тебе отомстим, мы разобьем твоих младенцев о камни. Смысл проклятий заключается в том. что врагам воздается той же мерой, которой они меряли, что наступит день. когда и их дети тоже будут убиты, но автор псалма не берет на себя роль палача. Возмездие в руках некоего анонимного персонажа. Даже в минуту страшного неконтролируемого гнева псалмопевец не может себе представить, что он сам или кто-то из его народа убивает детей.

— Вы считаете, что тут так уж принципиально: «некто» или «мы»? Разве по смыслу это не одно и то же?

— Совершенно не одно и то же. Автор псалма сказал именно то, что хотел сказать. Местоимение «мы» проходит по всему тексту, но в самый драматический момент оно вдруг исчезает и возникает еще один персонаж — агент яростного гнева и справедливости, но он не один из нас, он не «мы». Такой прием применяется в Библии неоднократно.

Отношение к детям у евреев в древности резко отличались от отношения окружающих народов: детей не убивали, не приносили в жертву, не считали имуществом, дети, даже маленькие дети, были субъектами права, их права должны были соблюдаться, а нанесенный им ущерб — компенсироваться, причем обсуждается механизм компенсации. В Талмуде рассматривается вопрос кто, при каких обстоятельствах и насколько сильно имеет право ударить ребенка.

— В Библии и Талмуде действует много детей?

Да, особенно если сравнить с классическими текстами других народов. Причина. в частности, в том, что для евреев семья имела несоизмеримо более важное значение, чем, скажем, для греков. Библия описывает семейную ситуацию и описывает детей. Порой дети возникают как поэтическая метафора, исполненная нежности: например, когда Давид сравнивает свою душу с младенцем, оторванным от груди. Разнообразные упоминания детей разбросаны по тексту, обыкновенно это пассивные малозначительные образы, но отнюдь не всегда. Например, когда Яаков встречает Рахель у колодца.

— Но, помилуйте, она же была не ребенком — она была прекрасной девушкой, и он сразу влюбился и поцеловал ее.

— Вы интерпретируете этот поцелуй совершенно неверно. Как раз поцелуй Яакова именно о том и свидетельствует, что Рахель была еще девочкой. Будь она девушкой, незнакомец не мог бы публично поцеловать ее ни при каких обстоятельствах. Согласно нашему преданию, ей было тогда семь лет. Когда ей исполнилось четырнадцать (то есть она вошла в брачный возраст), Яаков на ней женился.

— Вы могли бы рассказать какую нибудь историю о детях из Талмуда?

— Пожалуйста. Однажды один из самых знаменитых мудрецов Талмуда — рабби Иегошуа бен-Хананья — спросил у мальчика на развилке дорог, какая из них быстрее всего приведет в город. Мальчик сказал: вот эта дорога короткая, но длинная, а та — длинная, но короткая. Рабби Иегошуа поехал по короткой и был в конце концов вынужден вернуться из-за скал, колючек и прочих радостей. «Что ж ты сказал, что она короткая?!» «Я сказал: короткая, но длинная.»

— Ну и что Иегошуа? Надрал ему уши?

— Нет! Он умилился и восхитился!

— Рассказанная вами история превратилась в классическую арифметическую задачку — я помню ее с четвертого класса. Две дороги разной длины и с разным грунтом. Два всадника. Кто быстрее.

— С историями из Талмуда так бывает довольно часто. В превращенном виде их можно найти в самых неожиданных местах.

Входит вино выходит тайна

Опубликовано в 14 выпуске 'Мекор Хаим' за 1999 год.

Когда мир, в котором жил Ной, перестал существовать, Ной впал в в тоску и запил

Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика

— У меня был один знакомый. Отец завещал ему смешивать любые напитки, кроме воды. Он говорил: «Уж я-то знаю, что делают с водой — в воде купаются». Это напоминает мне вашего Веничку Ерофеева: в его знаменитых рецептах смешений с водой тоже не предусмотрено.

— Веничкины коктейли — это снобизм. Я хотел бы обсудить вещи более традиционные. Греки пили разбавленное вино, и они бы сочли вашего знакомою, знающего на что употребить воду, варваром. У Пушкина есть перевод оды Анакреона, где говорится как раз об этом: «Что же сухо в чаше дно? Наливай мне мальчик резвый, только пьяное вино раствори водою трезвой. Мы не скифы, не люблю, други, пьянствовать бесчинно: нет, за чашей я пою иль беседую невинно».

— Перевод этой оды не привел к тому. что в России стали разбавлять вино водой? И авторитет Пушкина не помог? Кстати, во времена Талмуда евреи «водою трезвой» вино тоже разбавляли.

— А что, в Талмуде это обсуждается?

— И это, и многое другое, связанное с вином. Если собрать все воедино, хватило бы на целую книгу.

— Почему в Талмуде это занимает такое место?

— Потому, что вино — важная часть еврейской культуры, быта и даже храмовой службы. Вино входило в состав многих жертвоприношений. Вино — непременная часть наших праздников, вино обязательно должно быть на субботнем столе. Во время праздника Песах каждый еврей должен выпить четыре ритуальных бокала. Но, что характерно, вино никогда не становилось проблемой: евреи умели пить, не напиваясь.

— Хорошо, а как же тогда объяснить, что в описании пира, который дал Иосиф в честь своих братьев, сказано, что они пили и опьянели?

— Угощавший братьев Иосиф воспринимался ими как египетский сановник, от которого они зависели. Дело происходило в египетском дворце, и евреи, которые пришли в Египет как просители, находились под давлением чуждых им обычаев. Я хочу вам напомнить, что в нашей истории был период, когда многие евреи зарабатывали себе на жизнь в шинках, где зачастую были единственными трезвыми среди пьяных.

— Ну это был еще и вопрос профессиональной пригодности.

— Безусловно, продающий вино в принципе должен быть трезв. Это само собой, но все-таки трезвость была специфической чертой еврейской культуры.

В отличие от России отношение к пьяницам лишено в еврейском обиходе какой бы то ни было снисходительности. Пьянство рассматривается как нечто очень плохое,

в высшей степени постыдное и опасное.

— Снисходительность к пьяным — свойство не только русского менталитета. Скажем, в классической китайской поэзии опьянение вовсе не рассматривается как нечто постыдное, оно даже поэтизируется. Я слышал, что туристам в Китае показывают камень, который, по преданию, заблевал захмелевший Ли Бо.

— Камень — объект, исключительно удобный для показа туристам. Есть красивая легенда о смерти Ли Бо. Пьяный, он вышел к реке, увидел луну в воде. устремился к ней, чтобы поцеловать ее, и утонул. В этой истории — свойственная китайцам изысканность, но в нашей культуре отношение к пьянству не лирическое, а саркастическое. В книге Притчей перечисляются последствия неумеренных возлияний: вой, стон, раны и глаза багровые. Действие вина сравнивается со змеиным укусом. Библейские истории о глумлении сына над напившимся Ноем. о Лоте. который в пьяном беспамятстве вступил в сексуальный контакт с дочерями — это проведение красной черты, демонстрационный ролик: что может случиться, если преступить эту черту.

Есть рассказ о Ное, как он посадил виноградную лозу. ставшую причиной его будущих неприятностей, и как к нему пришел Сатана и предложил агрономические услуги. Ной, на свою голову, согласился. Сатана