Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика

— Что он имел в виду?

— Рамбам приводит такой пример. Человек всю жизнь занимается морской торговлей. Он ввергает себя в пучину всяческих опасностей и бедствий, он многообразно рискует и терпит всевозможные лишения. Но вот ему повезло: через тридцать лет он разбогател, и вот он строит себе дворец, который простоит сто лет. Правда, теперь у него уже нет ни сил, ни здоровья. И жить-то ему осталось всего ничего. Ну разве он не сумасшедший? Конечно, сумасшедший! Но именно так и строятся дворцы. И не только дворцы.

— То есть, несмотря на субъективное безумие, объективный результат все-таки хорош.

— Хорош, да только не для него. Потому что, в отличие от Рамбама, богатство было для него самоцелью. Но и у богатства, и у бедности может быть положительный смысл.

— И каков же положительный смысл бедности?

— В Талмуде говорится, что бедность к лицу еврею, как белому коню красивая сбруя. То есть, с одной стороны, украшает, а с другой стороны, является орудием всадника, чья воля направляет коня.

.

— Занятно, что здесь подчеркивается эстетический момент

— Эта «сбруя» красива только в том случае, если к ней правильно относиться и правильно использовать. А иначе никакой красоты. Впрочем, это относится к любой вещи. Важно не то, что у тебя есть, а то, что тебе не хватает. У одного цаддика[54] спросили: «Почему твои хасиды так бедны?» «Сейчас объясню.» Он позвал одного из них: «Сегодня день исполнения всех желаний. Проси, чего хочешь.» И тот сказал: «Пусть Всевышний научит меня хорошо молиться.» То есть он не попросил хлеба, он не попросил денег — он попросил то, в чем, по его мнению, действительно нуждался. Если у богатого есть миллион долларов, он хочет два, если есть два, он хочет четыре. Этому конца нет. С мудростью абсолютно то же самое.

Еврейская история полна мудрецами, которые жили бедно, не слишком из-за этого огорчаясь. Рассказывают об одном человеке, который в молодости был столь беден, что подсвечники для субботних свечей были в его доме глиняными. Его жена из-за этого очень переживала. Потом они разбогатели, и в конце жизни она зажигала свечи, стоящие в золотых подсвечниках. И ей это очень нравилось.

— Ее можно понять.

— Да. И муж ее тоже хорошо понимал. И он сказал: «Слава Всевышнему, теперь у тебя есть свет — у меня свет был всегда.»

— Как бы вы определили отношения богатых и мудрецов?

— Они могут складываться по-разному, но обычно мудрецы уважают богатых больше, чем богатые мудрецов. Мудрецы ценят качество, а богатые — количество, а если и качество, то только свое собственное. Во всех поколениях были непростые отношения между теми, у кого была мудрость и влияние, и теми, у кого были деньги и влияние. Впрочем, в еврейской традиционной среде мудрость была социальной ценностью. Богатый почитал за честь выдать свою дочь за подающего надежды в учебе сына раввина, хотя бы тот и был нищим. Такой брак не считался мезальянсом — он был нормой.

— Я хотел бы перевести все это в практическую плоскость нынешнего дня: для реализации научных, культурных, религиозных проектов нужны деньги. Значит, надо идти на поклон к тому, у кого они есть.

— Это нормально: когда доят корову, ей кланяются.

Японцы переводят Талмуд

Опубликовано в 4 выпуске 'Мекор Хаим' за 1999 год.

«Протоколы сионских мудрецов» они уже перевели

Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика

— Поиски пропавших более двух с половиной тысяч лет назад десяти колен израилевых волнуют воображение в течение многих веков и превратились в своего рода исторический детектив. Где их только не искали: и в Индии, и в Африке, и даже, кажется, в Америке. Один из самых экзотических сюжетов — японский. Вы не могли бы этот «японский след» как-то прокомментировать?

— На мой взгляд, если уж где эти пропавшие колена искать, то скорее где-нибудь в северном Иране или Афганистане. Один из моих друзей проводил там исследования, и он утверждает, что у некоторых пуштунских племен сохранилась память о еврейском происхождении.

— Я слышал то же самое о знаменитом кавказском селе Кубачи.

— Правильно, ведь Кавказ там не так уж далеко. Так что это вполне возможно. Однажды на какой-то международной конференции ко мне подошел один афганский бизнесмен — торговец алмазами. Я специально называю его требующую трезвости и прагматизма профессию, чтобы подчеркнуть, что речь идет не о каком-то фантазере, живущем в мире иллюзий, а о человеке сугубо практическом. Так вот, этого человека звали Юсуф-Заде (то есть из рода Иосифа), и он утверждал, что у него еврейские корни.

— Но все-таки, как быть с японцами? Они что, тоже утверждают что-нибудь подобное?

— Видите ли, у японцев есть такое специфическое национальное хобби — поиск исторических корней. Они ведь на своих островах всего лишь пришельцы (хотя и весьма давние). Коренное население — айны, их осталось совсем немного, они живут на севере. Этнически айны не имеют с японцами ничего общего и совсем на них непохожи. Откуда взялись японцы? Какова была их «предостровная» история? Никто об этом не знает. Откуда они прибыли — неизвестно. Тут большой простор для гипотез. Еврейская версия — одна из многих.

Вообще же в Японии есть интерес к «еврейскому» — уж не знаю, связан он с этой теорией или нет. Например, одна крупная японская компания выделила 10 миллионов долларов на перевод Талмуда на японский язык.

— 10 миллионов долларов! Но, скажите на милость, зачем им это вообще понадобилось? Ну, допустим, переведут они — и кто это будет читать?

— Видите ли, японцы считают, что евреи добились в современном мире впечатляющих успехов, и ключ к этим успехам, по их мнению, — именно Талмуд как книга, сформировавшая особый еврейский менталитет. Они хотят овладеть этим ключом. То есть их интерес носит не только академический характер. Японцы — люди практические.

— Они будут переводить с английского?

— Нет, почему же, с иврита. У них есть специалисты. Интерес рождает специалистов, а те, в свою очередь, стимулируют интерес — это нормально. Или вот еще один любопытный пример интереса японцев к еврейству. В Японии существует религиозное движение «Макоя» — порядка 200–300 тысяч человек. Эта люди в каком-то отношении напоминают русских субботников. И они большие израильские патриоты.

— Вообще-то Япония в круг друзей Израиля вроде бы никогда не входила.

— Это верно, но «Макоя» — еще не вся Япония. Японцы люди рациональные, и в своей политике они руководствуются национальными экономическими интересами. Как и Израиль, Япония страна без собственных энергоносителей, она зависима от тех стран, где они есть. Если бы у Израиля было бы столько же нефти, сколько у арабов, японцы, возможно, вели бы иную ближневосточную политику.

— Думаю, не только японцы.

— И я так тоже думаю. Но я хочу сказать, что политика — это одно, а культурные интересы все-таки другое. Они могут не совпадать. Вообще есть немало интересных японо-еврейских пересечений. Удивительная история произошла, например, в годы Второй мировой войны. В августе 1940 года, вскоре после оккупации советскими войсками Литвы, японский консул выдал евреям, отказавшимся принять советское подданство, около пяти тысяч (!) транзитных виз в Японию и таким образом спас их как от советских депортаций, так и от нацистских лагерей смерти. Этот человек действовал по собственной