пройдет половину неба, старец покидает глубины морские и выгоняет из волн на берег тюленей Амфитриты, вверенных его попечению. Уложив их на горячем песке, сам он удаляется в глубокую пещеру и там предается сну. В это-то время и напади на него со своими спутниками и овладей им. Жестоко начнет он биться и рваться; разные виды начнет принимать и станет являться всем, что живет на земле, в воде и в пламени жгучем; только тогда, как подаст он человеческий голос и примет тот образ, в котором заснул, освободи его и спрашивай обо всем, что желаешь знать'. Так сказала нимфа и погрузилась в глубокое море. На следующее утро Менелай взял с собою троих самых сильных товарищей и вышел с ними на взморье. Скоро пришла к ним богиня, дочь старца морского, принесла четыре только что содранные с тюленей кожи и прикрыла этими кожами Менелая с его друзьями. Целое утро пролежали они на песке; наконец вышли из вод тюлени и друг подле друга улеглись вдоль берега, в полдень же с моря поднялся и сам старец. Посчитав всех своих тюленей, он улегся меж ними, и в это время на сонного с криком напал Менелай со своими спутниками. Но старик не забыл чародейства: то оборачивался он львом густогривым и драконом, то пантерой и огромным вепрем, то быстротекущей водой и тенистым деревом; но Менелай не отпускал его. Наконец принял Протей прежний вид свой и сказал: 'Сын Атрея, кто из богов указал тебе средство пересилить меня обманом? Чего ты желаешь?' – 'Старец, – отвечал ему Менелай, – тебе известно (зачем притворяться?), что медлю я здесь поневоле. Скажи мне, кто из бессмертных, оковав меня здесь, запретил мне возвратный путь по хребту рыбообильного, многоводного моря и как найти мне путь на родину?' Протей напомнил Менелаю о том, что, отправляясь из Египта, он не принес жертвы Зевсу и другим богам, и возвестил, что до тех пор не увидит он возлюбленных ближних, пока не воротится к священному потоку Египту и не совершит там обещанной богам гекатомбы. Протей открыл Атриду, какие бедствия постигли дом его брата, как проливает слезы Улисс в светлом жилище нимфы Калипсо; но самому Менелаю Протей возвестил иную судьбу. Ты, сказал он ему, не умрешь и не встретишь судьбы в многоконном Аргосе:
Так он сказал и погрузился в глубокое море. Полный грустных мыслей, отправился Менелай в Египет и совершил то, что заповедал ему бог. Тогда-то послали ему боги ветер попутный; возвратился он на родину и много лет жил с супругой своей Еленой, счастливо и мирно царствуя в Спарте.
Агамемнон принес на троянском берегу жертву богам и только после этого с оставшимся войском распустил паруса и отплыл. Попутный ветер провожал их до самой гирейской скалы. Но тут разгневанная Афина послала им страшную бурю; много кораблей разбилось о подводные камни, много людей погибло. Особенно гневалась Афина на локрийца Аякса, оскорбившего пророчицу Кассандру в самом храме ее. Она разбила корабль его и обломки разбросала по морю; но Посейдон сжалился над Аяксом и спас его. Очутившись на гирейской скале, гордый, упрямый Аякс воскликнул: 'Могу же я спастись и без помощи богов!' В гневе схватил тогда Посейдон свой трезубец, ударил им о скалу, раздробил ее и вместе с преступным локрийцем погрузил в глубь морскую. Те из ахейцев, которые спаслись от губительной бури, с радостью поспешили к желанной родине. Счастливо возвратился в свой дом и Агамемнон победоносный, но лишь только вступил он в дом свой в Микенах, как погиб от руки жены своей. Одиссей, отделившийся на фракийском берегу от остальных ахейцев, много еще лет блуждал по незнакомому морю и только после двадцатилетнего отсутствия воротился на родину.
Книга четвертая
Дом Атридов
Пелопс, сын Тантала, вступил однажды в состязание с Эномаем и одержал над ним победу, в награду за что получил руку дочери его Гипподамии и власть над Писой. Не хотелось Пелопсу удовлетворить Гермесова сына Миртила, служившего возницей у царя Эномая: за оказанную Миртилом помощь Пелопс должен был отдать ему, по договору, половину писанского царства. Не пожелал сын Тантала лишать себя власти и умертвил Миртила. Проклятие легло с того часа на дом Пелопса; сколько ни приносил он умилостивительных жертв, как ни старался примириться с тенью убитого и преклонить на милость божественного Гермеса, проклятие тяготело над всей семьей его, над всем его родом. Из всех сынов своих Пелопс наиболее любил Хрисиппа, рожденного от нимфы; но Гипподамия возненавидела сына нимфы, возбудила к нему ненависть и в детях своих и научила двух старших сынов, Атрея и Фиеста, умертвить Хрисиппа. Страшась отчего гнева, убийцы убежали в Микены, к царю Сфенелу, супругу сестры их Никиппы. Царь Сфенел принял беглецов и поселил их в городе Мидее. Впоследствии, когда сын Сфенела Эврисфей пал в битве против эфинян и Гераклидов и не оставил после себя никаких прямых наследников, Атрей присвоил себе власть над всей микенской страной.
Атрей был старше брата: благодаря праву первородства он и приобрел власть над микенским царством; но Фиест не хотел отказываться от своих прав на наследство Эврисфея и стал думать о том, как бы похитить из рук Атрея власть над Микенами. Так возникла вражда между двумя сынами Пелопса. Гермес, чтобы поддержать вражду братьев и погубить род преступного Пелопса, даровал Атрею золоторунного овна: обладателю овна должна была принадлежать и власть над царством. Фиест сблизился с супругой Атрея Аэропой и убедил ее похитить для него у мужа золоторунного агнца. Аэропа согласилась. Лишь только Фиест привел добычу к себе в дом, как тотчас же объявил о том народу и стал добиваться царской власти. Тут владыка Зевс явил микенцам знамение в небе: он извратил течение солнца и других небесных светил, и народ истолковал это знамение так, что Фиест противен небожителям и что им неугодно видеть его на престоле микенского царства. Атрей, оставшийся царем в Микенах, принудил брата бежать из его владений. Живя в изгнании, Фиест долго обдумывал, как бы отомстить за свою обиду, и послал наконец в Микены Плисфена с повелением убить Атрея; Плисфен был сын Пелопида Атрея, но не знал ничего о своем истинном происхождении: воспитанный в доме Фиеста, он почитал себя его сыном. Юноша, придя в Микены, вызвал Атрея на бой и пал под его мечом. Когда узнал царь Атрей, что убитый был сын его, он поклялся отомстить Фиесту за все его козни, но мысль о мести затаил глубоко в душе и делал вид, будто готов примириться с братом и положись конец вражде. Слухи о том дошли до Фиеста, он поспешно прибыл в Микены, сблизился снова с Аэропой и, вместе с нею, стал строить козни против Атрея, намереваясь лишить его жизни и овладеть его царством. Все это знал царь Атрей и, чтобы отомстить ненавистному брату, решился на неслыханно страшное дело: он заколол двух сыновей Фиеста, пригласил его к себе в дом и за трапезой предложил ему мясо его же собственных детей. Загремели в гневе небеса, видя то страшное дело померк светозарный лик солнца, но Фиест спокойно сел к столу и стал насыщаться предложенной пищей; насытясь и встав из-за стола, он внезапно смутился и, чуя сердцем беду, робко осведомился о своих детях. Атрей велел принести и положить перед ним головы и ноги младенцев – тут понял Фиест, что брат, из мести к нему, умертвил их; горько плача, стал Фиест умолять Атрея, чтобы он отдал хоть трупы убитых, позволил бы с честью предать их земле. Атрей открыл тогда тайну, объяснил брату, что он схоронил тела детей в своем чреве. Полный ужаса и невыносимого горя, злополучный отец опрокинул стол, за которым трапезовал и, рыдая, нал на землю: потом, как бешеный зверь, бросился он к дверям и, проклиная Атрея и весь род Пелопидов, убежал из Микен в пустыню. Неверная Аэропа должна была стать свидетельницей всего бывшего с Фиестом; когда же он убежал из города, Атрей приступил к суду и над нею: он велел оковать жену цепями и, окованную, бросил в море.
Фиест пришел наконец в Эпир, к Феспроту. Спусти год после поселения его в Эпире, в микенской
