На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)

«О воспрещении нижним чинам приступать самим собою к наказанию крестьян за неплатеж податей.

Из Елецкой и Малоархангельской инвалидных команд начальниками оных по требованию земских судов командированы были нижние чины для понуждения крестьян ко взносу казенных податей, с подтверждением, чтобы при исполнении сего поручения крестьянам никаких обид не делали. Но они вместо того позволяли себе с согласия сельских начальников наказывать крестьян, не платящих податей, в страх другим розгами, после чего два наказанных крестьянина занемогли и через несколько дней умерли. Хотя по произведенному следствию и не открылось, чтобы означенные крестьяне действительно умерли от наказания их розгами, но за всем тем нижние чины виновны в нарушении приказания начальства и потому преданы Военному суду, а дабы отвратить на будущее время подобные действия, не сообразные с обязанностями Внутренней стражи, я случаи сии делая известными по всему Высочайше вверенному мне корпусу, предписываю г.г. полковым, батальонным командирам и начальникам инвалидных команд: при всякой командировке нижних чинов для взыскания податей и по другим случаям, в положении о Внутренней страже объясненным, строжайше подтверждать им, чтобы они без членов Земской полиции по требованию волостных голов, писарей, выборных и десятских ни к каким наказаниям крестьян сами собою не приступали, для чего приказ сей и прочитать в ротах и командах.

Командир Отдельного корпуса внутренней стражи граф Комаровский»¹¹⁶.

В первой четверти XIX в. отмечается постепенный рост и рабочих выступлений. Социальный протест этой категории населения характеризуют следующие данные: 1800 – 1810 гг. – 46, 1811 – 1820 гг. – 72, 1821 – 1830 гг. – 85 выступлений рабочих.¹¹⁷

Некоторые волнения рабочих подавлялись военной силой. Так, в 1822 г. для «усмирения мастеровых» Гусевских заводов был направлен пехотный полк¹¹⁸. В превентивных целях на некоторых предприятиях содержались, как отмечалось, подвижные инвалидные команды.

В начале 1826 г. по требованию Горного правления для усмирения работающих на Ревдинском заводе людей была направлена воинская команда из Пермского внутреннего гарнизонного батальона; для усмирения неповинующихся крестьян в имении помещика Мельницкого в Демянском уезде направлена команда из Новгородского ВГБ (из двух деревень Березны и Заболотья бежало около 80 крепостных крестьян)¹¹⁹.

Комаровский и начальник корпусного штаба Пяткин стремились оградить своих подчиненных от неверных действий, требуя соблюдения дисциплины и правил поведения. Интересен в этом отношении приказ по ОКВС № 111 от 7 августа 1827 г., подписанный генералом Пяткиным, «О соблюдении правил при откомандировании команд для поимки корчемников». Речь идет о борьбе с незаконным провозом вина корчемниками. «Замечено, – говорится в приказе, – что сии последние, находясь всегда противу команд в превосходном числе и будучи вооружены разными орудиями, как-то: большими дубинами, косами и топорами, при первом появлении команд для задержания или отобрания вина, делают сильное сопротивление и нередко причиняют нижним чинам побои, отнимают даже ружья и напоследок скрываются бегством, избавляясь таким образом (от) поимки». Поэтому приказ требует «твердости в воинском духе» дабы умело действовать. В то же время приказ предупреждает, чтобы «никаких... обид, отчего могла бы происходить крестьянам какая тяжесть, не чинить и для своих прихотей в тех деревнях долговременно не жить..., а ежели те посланные на экзекуциях будут чинить в противность сего и сверх определенного будут брать что излишнее и в том для своих прихотей время продолжать напрасно, таких по свидетельству судить и наказывать по военному артикулу»¹²⁰.

Самым знаменательным и драматическим событием первой четверти, да и всего XIX в., было восстание декабристов. Цели восставших, как впоследствии стало известно, были изложены в проекте Манифеста (найден в бумагах князя СП. Трубецкого), с которым они намеревались обратиться через Сенат к русскому народу. Манифест предусматривал: «уничтожение бывшего правления», свободу вероисповедания, «уничтожение права собственности, распространяющееся на людей» (т. е. отмену крепостного права), «уничтожение рекрутских и военных поселений», «отставку всех без изъятия нижних чинов, прослуживших 15 лет». Согласно Манифесту должно было быть создано Временное правление, которому «поручалось приведение в исполнение: 1. Уравнение прав всех сословий; 2. Образование местных волостных, уездных, губернских и областных правлений; 3. Образование внутренней народной стражи; 4. Образование судной части с присяжными; 5. Уравнение рекрутской повинности между всеми сословиями; 6. Уничтожение постоянной армии. 7. Учреждение порядка избрания выборных в палату представителей народных, кои долженствуют утвердить на будущее время имеющий существовать порядок правления и государственное законоположение»¹²¹.

Это был проект коренных демократических преобразований государства российского, в том числе и в области военного дела (под внутренней стражей, очевидно, подразумевались формирования, о которых говорилось в «Русской Правде» Пестеля).

Как же было воспринято восстание декабристов в Отдельном корпусе внутренней стражи? По-разному. Генерал-адьютант Е.Ф. Комаровский, как уже было сказано во введении, решительно стал на сторону императора Николая I против бунтовщиков. Полную лояльность новому монарху проявил и генерал-майор Б.Г. Пяткин. Оба оставили об этом событии свои впечатления¹²².

Комаровский был членом Разрядной комиссии, он же и бывший окружной генерал 2-го округа внутренней стражи, назначенный петербургским полицмейстером, И.В. Гладков участвовали в заседаниях Верховного уголовного суда, выносившего приговоры декабристам. За верную службу были поощрены деньгами офицеры (годовым жалованием), нижние чины (по 2 рубля) С.Петербургского жандармского дивизиона («в вознаграждение ревностного их служения и особенного усердия, оказанного во время бывшего замешательства 14 декабря 1825 года»). Указом императора от 21 апреля 1826 г. командир дивизиона подполковник фон-дер-Пален награжден орденом Св. Анны 2-й степ. и еще два офицера – тем же орденом 3-й степ.¹²³

На юге близ Киева Васильковская инвалидная команда, принадлежащая к Киевскому внутреннему гарнизонному батальону, оказалась в водовороте событий, связанных с восстанием Черниговского пехотного полка, в котором во главе мятежников стали командир 2-го батальона подполковник Сергей Муравьев-Апостол, его брат Ипполит, отставной полковник, и прапорщик Полтавского полка Бестужев- Рюмин. Она проявила верность долгу и присяге, участвовала в аресте ряда причастных к восстанию офицеров. Ликвидации восстания помогли действия окружного генерала М.А. Коврегина и командира Черниговского ВГБ майора Черняка-Самойленко¹²⁴.

Среди генералитета и офицеров ОКВС не было изобличенных участников декабристского движения, но это не исключало проявления сочувствия к нему, либо по отношению к ссылаемым по иным мотивам офицерам. Так, например, командир Московского ВГБ полковник Штемпель подвергся аресту на две недели за то, что он позволил в течение нескольких дней проживать в Москве ссылаемому в Оренбургский гарнизон «под присмотром» разжалованному из юнкеров в рядовые Ипполиту Завалишину (возможно родственник известного декабриста) и отправил его не этапом, а в сопровождении выделенного унтер-офицера на обывательской подводе¹²⁵. Таких случаев было немало. Следует еще учитывать, что у тех же генералов и офицеров были знакомые или даже родственники, причастные к декабристскому движению¹²⁶.

После подавления восстания свыше 120 его участников-офицеров было сослано на каторгу или поселение в Сибирь. Отправка началась в середине 1826 г. Их сопровождали фельдъегеря или жандармы. Солдат-участников восстания (их было около 3000, находившихся на Сенатской площади, и 869 арестованных солдат Черниговского полка), как правило, ссылали на Кавказ в сопровождении конвоев внутренней стражи, подобно тому, как это осуществлялось после подавления восстания Семеновского полка в 1821 г. (правда, тогда часть семеновцев попала на службу в батальоны ОКВС).

5. Кадровый состав внутренней стражи в 1811 – 1828 гг.

Немало тревог доставляло руководству ОКВС положение дел в самом корпусе. Как уже было сказано, Комаровский много ездил по стране, инспектируя батальоны и команды, проверяя деятельность