перевозили через Неву из крепости во дворец к допросам, каждого в особом катере. Все члены заседали в парадной форме, т. е. в шитых мундирах и лентах. В продолжении суда государь однажды сказал князю Шаховскому: – Я очень рад, что председателем в этом деле ты. Ты старик, да и я уже не молод; мы остережемся, чтобы не запятнать нашей совести какою-нибудь лишнею строгостию, или опрометчивостию, потому, что и Тришатный старик, так чтобы нам не совестно было встретиться с ним на том свете.
Суд продолжался весьма долго и окончился, кажется, уже в августе, присуждением, обоих подсудимых наравне, к лишению чинов и знаков отличий и дворянства и к разжалованию в рядовые. Государь при конфирмации приговора, сделал в нем ту отмену, чтобы Тришатного, в уважение к прежней отличной службе, не лишать дворянства и, за раны, производить ему инвалидный оклад пенсии по прежнему чину, с разрешением жить, где пожелает...»107.
В приведенном весьма любопытном описании, в основном, достоверном, автор допустил несколько неточностей. Добрышин не был окружным генералом (и, стало быть, к внутренней страже отношение не имел); у Тришатного было четыре дочери (две из них действительно были фрейлинами двора императрицы) и столько же сыновей (двое из них действительно служили офицерами). Семья с 17 апреля по 17 мая 1847 г. жила в Петропавловской крепости, на питание ее отпускалось 8 рублей серебром. О приговоре по данному делу вся армия была оповещена высочайшим приказом от 31 августа 1847 г.108.
Имя Тришатного еще долго полоскали в литературе. Потом забыли и вспомнили о нем спустя много лет, когда к 100-летию Отечественной войны 1812 года в Москве был возведен Храм Христа Спасителя. Тогда в числе отличившихся участников победы над Наполеоном, чьи имена были запечатлены на стенах храма, значилось и имя Тришатного, майора Перновского пехотного полка. Провинился – разжаловали, орденов лишили (их было у него восемь и золотая шпага с надписью «За храбрость»), но из боевой летописи Русской армии его подвиги и боевые заслуги не вычеркнули.
24 марта 1847 г. по корпусу был издан следующий приказ: «Высочайшим приказом в 23-й день марта назначен я командиром Отдельного корпусавнутренней стражи и инспектором резервной пехоты, исключая Резервной дивизии Отдельного Кавказского корпуса. Вступив сего числа в командование корпусом, предписываю гг. окружным генералам и прочим начальникам по всему, до службы касающемуся, относиться ко мне.
Командир Отдельного корпуса внутренней страны,
Инспектор резервной пехоты генерал-лейтенант
Гартунг»109.
Николай Иванович Гартунг родился в 1782 г. в семье генерал-майора, происходившего из дворян Тульской губернии (выходцев из Лифляндии). Получил хорошее по тому времени образование (как он писал, «Российской грамоте... Закону Божьему, арифметике, геометрии, языкам немецкому и французскому и рисовать обучался»). Службу начал после окончания 2-го кадетского корпуса прапорщиком Фанагорийского гренадерского полка, получившего впоследствии имя А.В. Суворова. Участник войн с Францией и Турцией. Под Аустерлицем 20 ноября 1803 г. получил первое ранение и первую награду – орден Св. Анны 3-й степ. Под Бородино 24 августа 1812 г. – второе ранение и орден Св. Анны 2-й степ. Затем было участие во множестве походов и боев. Отличился в Лейпцигском сражении, за что получил третью награду – орден Св. Владимира 4-й степ. с мечами и бантом. Участвовал в походе на Париж. В 1816 г. назначен командиром Московского гренадерского полка, через год произведен в полковники (в то время командовал 6-м карабинерным полком). Служба протекала для него благоприятно, что ни смотр – высочайшее благоволение или благодарение высшего начальства. В конце 1826 г. он произведен в генерал-майоры, направлен в 1-ю гренадерскую дивизию, затем получил под командование бригаду 2-й гренадерской дивизии, а еще через два года – резервную дивизию сначала 4-го, потом 6-го пехотных корпусов.
Он был энергичен, деятелен, хорошо знал службу, умел руководить людьми.
Его ценили. Сыпались награды. Семья Гартунгов владела имением в Тульской губернии, имея около сотни душ крепостных крестьян. В 1823 г. в вечное и потомственное владение добавляется 3 тыс. десятин земли на Кавказе.
Военный министр А.И. Чернышев характеризовал Гартунга как «самого отличного и имеющего все достоинства» генерала110. 22 марта 1822 г. Гартунг выполнил серьезное поручение начальства во время «беспокойств и возмущений» в Киевской и Волынской губерниях, за что и был пожалован кавалером ордена Св. Анны 1-й степ. короной украшенного. В 1836 г. он вознамерился оставить службу. Инспектор «всей поселенной кавалерии» генерал от кавалерии граф И.О. Витт, в чье ведение входила резервная дивизия Гартунга, препровождая рапорт последнего военному министру, писал, что «с увольнением Г. Гартунга служба потеряет в нем отличного генерала» и потому полагал бы уволить его в отпуск на полгода с сохранением содержания111. Такое позволение пришло, больше того, высочайшим приказом Гартунг был произведен в генерал-лейтенанты. Значит, весьма его ценили. В 1837 г. он вступил в командование 16-й пехотной дивизией, спустя шесть лет принял 1-ю гренадерскую дивизию. В 1847 г. начался последний этап его военной деятельности – командование Отдельным корпусом внутренней стражи, длившееся 10 лет.
О деятельности Гартунга можно судить по обнаруженным в архиве некоторым его отчетам по инспектированию батальонов и команд ОКВС и докладам в Военное министерство, а также по тем изменениям в строительстве корпуса, которые произошли за время его командования. Главной заботой Гартунга, как и его предшественников, было так и оставшееся нереализованным улучшение качественного состава корпуса, что лежало в основе его служебной деятельности. В какой-то мере этому должно было способствовать введенное в 1848 г. Положение о неспособных нижних чинах, разделившее их на четыре разряда: к первому отнесены негодные к строевой службе в армейских частях, но пригодные для внутренней стражи; ко второму – неспособные к строю в гарнизонных батальонах, но могущие исполнять нестроевые обязанности; к третьему – больные, нуждающиеся в продолжительном отпуске; к четвертому – неспособные ни к какой службе и подлежащие увольнению вовсе с военной службы. Ясно, что нижние чины первых двух разрядов предназначались для внутренней стражи. Но в корпус попадали и отсеянные из армии вовсе не по здоровью. Это-то и снижало все время общий уровень состава внутренней стражи. Николаевская записка от 15 октября 1833 г., о которой шла речь выше, реализована не была.
К ОКВС в 1848 г. были причислены местные полицейские и пожарные команды, почти 10 лет они считались сверхштатными, пока опять не были переданы в ведение городничих.
Гартунг продолжил попытки своих предшественников, направленные на укрепление корпуса, усиление военного обучения. Страна стояла на пороге войны. Не до внутренней стражи было; армию пришлось укреплять и пополнять. В известной мере Гартунгу удалось подтянуть батальоны и команды. С этой целью почти ежегодно он совершал длительные инспекционные поездки. В 1849 г. Гартунг осмотрел гарнизонные батальоны 1-го, 6-го, 8-го, 9-го округов. Его проверка была тщательной и глубокой. Он обращает внимание на укомплектованность батальонов и команд, число больных и беглых, поведение нижних чинов, опрашивает местные власти и население об их претензиях и жалобах относительно солдат и офицеров внутренней стражи. Это уже новый подход по сравнению с прежним. Отчеты Гартунга позволяют получить более подробную информацию о состоянии корпуса в середине XIX в. в период венгерских событий, в канун и во время Крымской войны. Обобщая результаты смотра 1-го и 2-го округов, Гартунг отметил, что из батальонов для армии выделено 70 человек «самых опытных и знающих свое дело обер- офицеров и значительное число нижних чинов, лучших по поведению и фронтовому образованию, выбрано в подвижные запасные армейские полки №№ 10, 11, 12 и 18-й, в пешие артиллерийские бригады 2-й, 3-й и 4-й дивизий, на укомплектование полков 16-й и 18-й пехотных дивизий и в гвардейские кирасиры'. При этом командир ОКВС отметил: «Гражданское начальство отозвалось о поведении нижних чинов очень одобрительно. Это отношу я к особенной заботливости батальонных командиров об удержании штрафованных и порочных нижних чинов от проступков»112. Для обобщения результатов инспекций Гартунг, видимо, на основе своего прежнего опыта разработал весьма подробный вопросник, ответы на который давали исчерпывающее представление об
