службой. Отныне различались батальоны двоякого состава: постоянные и кадровые. К первым относились местные батальоны и команды, дислоцировавшиеся в тех пунктах, где отсутствуют полевые войска, и вся внутренняя служба исполняется этими местными батальонами и командами. Весьма важным и существенным дополнением к этому являлось то, что к ним отнесены были и конвойные команды, которые по положению содержались в постоянном составе. Батальоны постоянного состава различались по численности нижних чинов в них (400, 500, 600, 700, 800, 900 и 1000 человек). К местным батальонам и командам кадрового состава отнесены были те, которые квартировали в местах расположения полевых войск и в связи с этим несли караульную и конвойную службу в ограниченном объеме. В мирное время такие батальоны имели в своем составе по 25 офицеров и 400 нижних чинов, а команды формировали трех составов: по 250, 100 и 64 строевых нижних чинов. С выводом полевых войск батальоны должны были развертываться в полки четырехбатальонного состава, а команды – в батальоны двух– или четырехротного состава. Комплектование местных батальонов и команд производилось на общих основаниях.
Таким образом, в развитии местных войск наметились весьма существенные и своевременные преобразования. Они отвечали новым потребностям страны, ее мобилизационным усилиям. Вся организация местных войск теперь легко вписывалась в военно-окружную систему управления. Помимо выполнения своих задач по несению внутренней службы она была включена в общегосударственную сферу совершенствования и повышения мобилизационной готовности, становясь реальной резервной базой для пополнения при необходимости полевых войск. И действительно, с 1874 г. начался новый процесс переформирования местных батальонов и команд. Сначала были сформированы: 8 батальонов кадрового состава и 10 постоянного, 35 команд кадровых и 468 постоянных. Затем началось преобразование местных батальонов в резервные. Оно усилилось в период русско-турецкой войны 1877 – 1878 гг., когда 46 местных батальонов стали резервными. Они сыграли свою роль в подготовке пополнения для действующей армии.
Меры охранительного порядка
Наметившаяся тенденция к либерализации жизни общества в результате великих реформ 60-70 -х гг. XIX в. существенно повлияла на состояние охранительных функций государства. Было ликвидировано пресловутое III отделение канцелярии его императорского величества (Указ Александра II от 6 августа 1880 г.), его дела переданы учрежденному при Министерстве внутренних дел Департаменту государственной полиции, преобразованному с 1883 г. в Департамент полиции, что безусловно повысило роль и авторитет МВД. Этому ведомству подчинялся Отдельный корпус жандармов. Командиром корпуса являлся один из товарищей (по-нынешнему – заместитель) министра, а высшим руководителем считался министр внутренних дел, именовавшийся шефом жандармов. Отдельный корпус жандармов был одним из инструментов политической власти, важным звеном военно-охранительной системы государства, хотя его численность сегодня нам кажется весьма скромной. В составе корпуса было всего три дивизиона (в Санкт- Петербурге, Варшаве и Москве) и сравнительно небольшое число жандармских команд.
Жандармерия выполняла свои задачи (она играла роль политической полиции), вобрать в себя функции упраздненной внутренней стражи она ни по предназначению, ни по своей малой численности не могла. Схожие, хотя и специфические, обязанности имела полиция, но и она в полной мере заменить внутреннюю стражу была не в состоянии. Полиция работала в определенном контакте и взаимодействии с жандармерией, хотя между ними всегда было скрытое соперничество.
Во второй половине XIX в. Россия прочно вступает на путь капиталистического развития. Преобразования охватили социально-экономическую, политическую и культурно-просветительную сферы. Освобождение крестьян, решение аграрного вопроса, введение местного самоуправления, реформы военная, судебная, в области образования – такого гигантского скачка предшествующая российская история не знала.
Но все эти процессы проходили небезболезненно. Продвижение осложнялось недостаточными радикализмом и последовательностью реформ, нетерпеливостью и бескомпромиссностью крайнего фланга оппозиции, прибегшего к террористическим методам борьбы, упорством и нежеланием самодержавной власти идти на известные уступки, даровать стране хотя бы умеренную конституцию, которая могла позволить либеральным слоям больше влиять на политическую и экономическую жизнь общества. Обострившиеся противоречия привели к новой революционной ситуации в стране. Рост экономических трудностей, неурожай и связанный с ним голод, разорительная русско-турецкая война – все это явилось питательной средой революционного натиска 1879 – 1882 гг., который обрушился несколькими потоками: крестьянскими волнениями, выступлениями рабочих (впервые возникли политические организации рабочего класса «Южнороссийский союз рабочих» и «Северный союз русских рабочих»), умеренными требованиями либеральной буржуазии и более решительными действиями революционных демократов (народников), наиболее опасным проявлением которых был индивидуальный террор.
Самодержавная власть и ее охранительная система, естественно, боролись со всеми этими явлениями. Для подавления народных волнений приходилось использовать жандармерию, полицию и регулярные части, считавшиеся надежным оплотом государства. Одно порождало другое. Нежелание уступок, недовольство, принимавшее разные формы борьбы и протеста, усиление репрессий раскачивали общество, лишая его стабильности, мешая прогрессивно-поступательному развитию и успокоению.
В начале 60-х гг., когда начался подъем крестьянских выступлений, для их усмирения было выделено 64 пехотных и 16 кавалерийских полков4. За 1861 – 1894 гг. зафиксировано 693 стачки и 312 волнений рабочих, в которых участвовало более полумиллиона человек5. В течение 1878 – 1880 гг. в стране прошло более 80 политических судебных процессов. Карательный аппарат работал на полную мощь.
Летом 1878 г. было образовано «Особое совещание для изыскания мер и лучшей охраны спокойствия и безопасности в империи», в состав которого вошли: П.А. Валуев (председатель комиссии совещания), министры Л.С. Маков (внутренних дел), Д.А. Милютин (военный), Д.Н. Набоков (юстиции), шеф жандармов Н.В. Мезенцов. Оно разработало целую программу действий правительства по усилению полиции и принятия других мер карательного и надзорного характера6.
Общественность была обеспокоена состоянием тюремного дела в стране. Создаваемые в разное время комиссии действовали вразнобой и безрезультатно. Наконец, все разработанные проекты и предложения передали учрежденной Государственным советом комиссии под председательством статс-секретаря К.К. Грота, которая подготовила большой труд, легший в основу начавшихся реформ тюремного дела. Одним из первых практических шагов в этом направлении был закон от 27 февраля 1879 г. об учреждении Главного тюремного управления, ставшего структурной частью Министерства внутренних дел.
В то время в России имелось 767 мест заключения (помимо полицейских арестных помещений). Потребность в них росла. Возникли крупные тюрьмы центрального подчинения («централы»). Наряду с каторжными тюрьмами Нерчинской каторги появились такого рода карательные учреждения в Якутии и на острове Сахалин. Через места заключения только за 1862 г. прошло 596 380 мужчин и женщин, 30 796 детей7. Если в последний период существования внутренней стражи препровождалось в среднем до 200 тыс. арестантов в год, для чего наряжалось 15 тыс. нижних чинов, то спустя 20 лет, в середине 80-х гг., этапировалось 320 тыс. арестантов.
Для конвоирования лиц, содержащихся под стражей, в составе местных войск имелось 63 конвойные команды, в которых состояло 86 офицеров и 3347 нижних чинов. Конечно, этого было явно недостаточно. Поэтому дополнительная часть сил для конвоирования арестантов и охраны тюрем выделялась из местных войск. Но дело осложнялось тем, что после русско-турецкой войны сами эти войска были сокращены на 188 офицеров и 32 тыс. нижних чинов. Это дало экономию в 3,5 млн рублей, но непомерно увеличивало нагрузку на резервные батальоны, сводя на нет основную их задачу – быть кадрами для полевых войск. Все силы поглощала караульная и конвойная служба.
Постепенное сокращение численности местных войск можно проследить по отчетным данным Военного ведомства, на основе которых составлена табл. 10. Налицо, за исключением некоторого скачка численности в связи с русско-турецкой войной, явная тенденция к уменьшению состава местных войск.
К 1881 г. местные войска состояли из 17 батальонов, 623 местных и 63 конвойных команд. В июне т.г. по высочайшему повелению расходы на содержание местных войск были сокращены. Это означало дальнейшее уменьшение этих формирований. Осуществить такие
