потянулся к переговорному устройству:
- 'Берег- первый', вас вызывает 'Козерог'. Прием.
- 'Козерог', я 'Берег- первый', слышу вас хорошо. Прием.
- Надеюсь, - все отступили куда положено, никто ненужного героизма проявлять не начал?
- Никак нет, 'Козерог', убитых и покалеченных нет. Вот только у некоторых, в общем, нервная реакция…
- Крыша поехала, что ли?
- Что-то в этом роде… Потому что без предупреждения, господин…
- В следующий раз пошлю уведомление в письменной форме!!! Нет, ну до чего нервный морпех пошел! Как зенитчики, спрашиваю? И впредь называй меня по рации 'Директор', а то не знаешь как обратиться, а как положено - не хочешь… Правильно делаешь.
- Их мало осталось, господин Директор. Ребята выловили нескольких, - так все до единого чокнутые. Орут, руками машут, оружие побросали неизвестно где…Прием.
Помолчав, адмирал спросил совершенно загробным голосом:
- 'Берег- первый', - а как там вообще? Прием.
Но умница- собеседник отлично понял, к чему относится так нечетко, так не по- военному заданный вопрос:
- Ужас! Голый камень, посыпанный пеплом пополам с негашеной известью. Приказал противогазы надеть. Проплешина диаметром метров в семьсот- восемьсот, кругом чуть чадят заросли, и еще вот что: время от времени какое- нибудь дерево вдруг вспыхивает бездымным огнем и выгорает с корнем, а вертолет вообще сгорел в труху.
- Противогазы подтверждаю. К периферии особо не соваться. И вот еще что: проверьте там, по возможности, наличие уцелевших зенитчиков, но особо не увлекайтесь. Чай не бог весть что. Пленных - в пустые ангары 'Грбов' под замок. Подвалят с нашей стороны через полчаса. Обращаться со всей возможной гуманностью. По модулю. Прием.
- Чего?
- Ничего. Подтвердите прием!
- Есть не снимать противогазы. Есть к эпицентру не соваться. Есть прочесать местность, в поисках не увязая. Есть пленных под замок в ангары, на 'Грбы', через полчаса, на северном берегу. Прием.
- Рагн.
- Рагн.
- А вот интересно, Ваше Высокопревосходительство, - после мучительной паузы спросил вице- адмирал Сулима, - к чему тогда был весь этот огород с запрещением ядерного оружия? При боеголовках типа 'Квартет' о коих я только слышал, а увидеть сподобился только сегодня? Чем они, спрашивается, лучше?
- Вы же сами сказали, - невозмутимо ответил Теннейре, - тем, что не подпадают под действие соглашения. Никоим боком.
- Господин Людвиг, вам, как имеющему наибольший опыт по использованию глайд-плоскостей, надлежит участвовать в высадке первых десантных партий на суда, подлежащие первоочередному досмотру. Вы, кажется, знакомы с 'SD-2'?
- И с 'SD-1' - тоже. С удовольствием. Предлагаю в каждую операцию ставить в качестве дублера тех, кому предстоит реально пилотировать слик-драйверы.
- Резонно. Дейдре, детка, - составь списки кандидатов с указанием очередности…
Дубтах на всякий случай делал попытки делать с секретаршей политес, - она, надо сказать, того стоила, - и даже был не без благосклонности воспринят, но тут Дейдре увидала Ансельма, и все остальные мужчины мира сразу же перестали для нее существовать. Не помогло даже Дубтахово нытье на тему того, что у того - 'самая настоящая принцесса в полюбовницах, между прочим' - в том смысле, что при таких обстоятельствах всяким- прочим - даже и мечтать не о чем. Бесполезно: она его, кажется, даже и не слышала. Быть бы тр-рагедии, но тут друзей запрягли всерьез. Он, например, согласился на этот самый 'первый этап десантных операций', - и тут началось!
- 'Летучка - двенадцатая' вызывает 'парус - второй', как слышите?
- Слышим, 'летучка - двенадцатая'. Прием.
- Вижу 'красненькое' судно, класс - средняя парусно-моторная яхта, океанская, по виду - частная. От вас - восемьдесят… Координаты вам или по каскаду?
- Ох, бога ради, - нам-то зачем? Щас тупаря подготовим на прием… Давай!
- Готово… Проверьте, как там?
- Погоди… Ажур… Слушай, а сам- то ты чего с ним не разобрался?
- Маловат, чтобы я сел без спросу, а прямо сразу топить - вроде бы не за что…
- Ладно, сейчас слазим.
Дополнительные катапульты, установленные на 'Адмирале Джаннахе', обладали существенно меньшей мощностью, нежели обычные. С нее-то, усадив десант в пятнадцать человек отборных морских пехотинцев, начавших уже звереть от безделья, и того самого дублера, как раз и стартовал Дубтах. У каждого пилота есть свои предпочтения, но от полета на 'слик-драйвере' были в восторге все, хоть сколько- нибудь достойные называться летчиками. Ощущения, как на планере, только гораздо лучше из-за несравнимо больших возможностей управления и существенно большей скорости. Бесшумно, - едва слышный звон компенсирующих поверхностей - не в счет, - плавно длиннокрылая голубовато- зеленая машина разгонялась до трехсот пятидесяти. Беззвучно, с несравненным изяществом морского парителя- альбатроса разворачивалась. А в пустом виде эта система была способна чуть ли ни к воздушному сюрплясу на одном месте. Как никогда ранее - широко при создании машины были использованы самые современные материалы, обладающие 'памятью формы'. Поэтому машина с легкостью складывала свой тонкий 'стартовый' пропеллер, а уж что выделывали длинные, складывающиеся под управлением компьютера 'по-живому' шасси… Будучи в полном восторге от компенсаторов 'Ночного Дождя', Дубтах в свое время с энтузиазмом взялся за освоение новой техники и убедился, что если ночью вдруг возникнет желание нанести кому- нибудь совершенно незаметный визит, то лучшей машины не изобрести. Пока что планировалось использовать 'слик-драйверы' для решения десантно-патрульных задач только в приличную погоду. Запустив 'тупаря', они довольно быстро увидали неспешно- ковыляющую яхту. Дубтах, взяв управление, классически зашел с кормы и впритирку посадил машину на предельно- вытянутые стойки шасси. Некто бородатый, босой и в белом тюрбане открыл рот, словно хотел проглотить вдруг возникшее перед ним видение, но десантная группа, как выяснилось, вполне соответствовала своей высокой репутации: даже Дубтах не успел уловить, как и когда щетар Ворон оказался на палубе, и бородатый безмолвно опрокинулся на палубу, сбитый ударом, исполненным какой-то неимоверной, железной жестокости. И с такой же, молниеносной быстротой на палубе оказались и его подчиненные, враз шарахнувшиеся вдоль по палубе и ссыпавшиеся вниз. Оставив за себя сидящего с вытянутой физиономией дублера, Дубтах тоже спустился вниз. В неукоснительном усердии своем жутковатые пассажиры его выбили, понятно, все двери, собрали в конце коридора всю насмерть перепуганную, немногочисленную обслугу, по большей части - немолодую, но, в основной массе, они толпились теперь возле одной только двери. Там, на громадной низкой кушетке, багровый от злости, располагался среднего возраста толстый бородач в коротких белых подштанниках. На кушетке он располагался не один: там, без особого успеха пытаясь прикрыться чем придется, жалась к стенке какая-то черноволосая особа с роскошной грудью, пышными бедрами и, - при явной молодости, - вполне заметным животом в мелкую складочку: в общем - писаная, в соответствии с местными вкусами, красавица. Дубтах мысленно взвыл от восторга, наслаждаясь идиотизмом сложившейся ситуации и с нетерпением ожидая ее дальнейшего развития.
Толстяк, гневно брызгая слюной, что- то орал, чем- то - возмущался, и чего- то, похоже, требовал. Морпехи, которым, вообще говоря, сам черт был не брат, мялись, явно недоумевая, что делать. А Силуян Ворон спросил его с необыкновенной мрачностью, присущей ему во всех случаях, когда он не принимал непосредственного участия в боевых действиях, допросах, экзекуциях или просто драках:
- Ну? И чего мы будем делать с этим старым козлом?
- Щетар! И это меня спрашиваете вы, не вылезающий из портупеи двадцать лет? Зачем нам думать о
