способы деления на своих и чужих стремительно теряют смысл. И с ними все прежние страхи становятся мнимыми, пустой оболочкой без содержания, лозунгами, потерявшими смысл. Какая советская угроза? Какой международный империализм? Вдумайтесь хотя бы, о каком таком коммунистическом вызове или, наоборот, торжестве коммунизма может идти речь? И - какие общие интересы могут связывать русских, ну, еще не теперь, а через несколько лет? Все это я мог бы рассказать вам и прежде, еще в 'Кольраби', но, согласитесь, в то время вы были еще слишком убого информированы.
- Я постарел на пятьдесят лет. До возраста, которого никогда не достиг бы в иных условиях.
- Бросьте! Отставные шпионы живут долго.
XXXVII
- Значит так: ваш почин торжественно отметить Праздник Урожая одобрен наверху. На самом, значит, высшем уровне. Сам - услыхал, вспомнил свою целинную эпопею и даже расчувствовался, а потом загорелся этой идеей. 'Да, - говорит, - давно пора возродить добрую, незаслуженно забытую традицию. Как мы радовались в те далекие пятидесятые первому целинному урожаю! Какое это было, я не побоюсь этого слова, всенародное ликование'. Короче, - зеленый свет тебе даден, а я свои прежние возражения официально снимаю. Телевизионщики аж из самого 'Времени' - и все такие прочие штуки… Так что, если чего понадобится, - обращайся, поможем. И ты это… В грязь лицом-то не ударишь? Показывать-то есть чего?
- Дени-ис Гаврилыч! Вы же знаете наши цифры!
- Цифры, - хихикнуло в трубке Прямого, - можно любые написать. Уж это мы научились.
- Да не! Кажется и так все в порядке. Да вы хоть в магазине гляньте, уж на что…
- Так-то оно так, только вот на рынке все равно выбор, мягко говоря, побогаче. Ладно, давай там…
- Слушай, это у нас какая по счету заявка? Это сколько ж всего народищу-то соберется? Че ты делать- то собираешься со всею этой толпой? А скотину? А техники куда такую хренову пропасть?
- Да. Все подчистую засрут.
- Это ладно, из области обещали пятьдесят передвижных туалетов прислать.
- И своих надо сделать. Как минимум два раза по стольку. Чивилихину скажи.
- Но это мало. Регулировщиков - из области.
- Надо, но не потянут. Я в штаб округа обратился, чтоб военных регулировщиков прислали, при всем параде, обещали войти в положение.
- Поливалки…
- Договорился на десять штук, а ты, братец кролик, - чтоб проконтролировал.
- Ох… Вот представил себе картину, - все говно смывается и навозная жижа под напором летит в ряды празднично одетых граждан.
- Нет там такого напора.
- Знаю. Но воображению не прикажешь.
- Воображение, друг Коля, советским писателям нужно, они люди творческие. А от нас народ ждет, чтоб под ногами навозная жижа не хлябала…
- Ливневку расширим.
- Ого! А успеешь?
- А хрена ль нам? И ливневку, и мостовые пошире, и гостиный двор. - Бесшабашно сказал предрайисполкома, товарищ Попов. - Чивилихину скажу. И это…
- Чего?
- Придется сказать о нашей затее уважаемым людям.
- Это кому еще?
- Оресту Николаевичу надо? - Николай Иванович загнул палец. - Надо, никуда не денемся, это его территория.
- Дожили, твою мать! С ж-жучилами реверансы разводить начали! По-хорошему то не политесничать с ним, а к ногтю б взять, штоб только шшелкнуло, - чик! - и готово…
- Чего жалеть о несбыточном, сами ж знаете… Соседу с запада, профессору - надо? Он хоть и тихий, а должен быть в курсе, чтоб не запаниковал лишнего, не наломал бы дров. - Он загнул другой палец. - Ну, Дмитрий Анатольичу, - он посмотрел на сидящего напротив секретаря райкома, тот - чуть кивнул, на миг прикрыв глаза, - само собой, я уже поговорил, взял на себя такую смелость, он обещал помочь подвижным составом и малость уплотнить график.
- Еще?
- А еще, - но это уж вам разговаривать…
- Товарищ Боорчи?
- Здравствуй, начальник. Давно тебя не слышал. Как твое драгоценное здоровье?
- Благодарю вас, - с легким оттенком сухости сказал секретарь, - на удивление неплохо. А как ваше драгоценное здоровье?
- Хвала Аллаху, - крепкое, как железо. А как здоровье вашей почтенной супруги?
- Еще раз благодарю. И супруга здорова, и дети благополучны. - Он отлично знал, с кем говорит, а то, может быть, и поостерегся бы от вопиющего нарушения восточных церемоний начала беседы. - И скотского падежа не было. Все здоровы. Чего и вам с чадами и домочадцами от души желаю.
- Э-э-э… Спешишь, начальник. Степь спешки не любит. Там надо кочевать не быстро и не медленно. А так, как надо. Не спеши. Знаю я твой разговор. Ты не переживай, начальник. Мои батыры беды не сделают, ваш той портить не будут. Последнее дело, - праздник ломать. Большая обида. Сами в гости хотим, - примешь?
Секретарь мысленно охнул, но деваться было некуда.
- Милости просим, только вы того, э-э-э…
- Не, все по-доброму будет. Скажу батырам, - судя по голосу, товарищ Боорчи откровенно веселился, - чтоб барашка не угоняли и драку не затевали бы первыми. С семьями, с ребятишками будем. Только и ты уж постарайся.
- Можешь не волноваться. Пристрожу, да и милиции будет море…
- Это ты хорошо сказал. Пусть и наша мало-мало приедет. Да нет, Иван Петрович, ты и вправду не бойся. Я ж не глупый, знаю, что хорошо, - это когда один брат - в доме живет, земельку пашет, а другой рядом кочует, барашка пасет. Сильный на чужую силу не обижается.
- Умны-ый! А как в прошлом сентябре, помнишь?
- Забыл. И ты забудь. Надо будет, - вспомнишь при случае, а сейчас зачем? Чего не бывает между своими?
- Не боись, председатель, все, что надо, с собой взяли. И еду, и воду, и горшки с пеленками. И порядок тебе будет.
Люди прибывали весь вчерашний день, ночь напролет, и все нынешнее утро. Чуть оранжевый, предвещающий превосходную погоду, рассвет озарил на окраине Сорочинска гигантский лагерь, как будто стал стоянкой какой-то из легендарных завоевателей прошлого. Каждая группа прибывших располагалась сама по себе, но границ - не было. Фургоны, гигантские юрты кочевников, разноцветные шатры, жилые вагончики, оранжевые цистерны с питьевой водой, молниеносно, как грибы, выросшие ряды временных гостиниц, строго через одинаковые интервалы голубые пластиковые брусья уборных, детский визг, столпотворение у временных умывален, гигантский парк машин под присмотром бдительной милиции, - и все новые группы прибывающих. Не раз и не два кто-то чего-то пробовал регистрировать, наводить бюрократический порядок, но неизменно терял контроль над ситуацией, но она, на удивление, особой регуляции вроде бы и не требовала. В нескольких местах со спешно вкопанных столбов надрывались,
