более ярким, чем могло быть в самой что ни наесть реальной реальности. Неторопливые, знающие себе цену рабочие в безукоризненно-чистых комбинезонах в этих его грезах были почему-то все как один немолодыми, с благородными сединами и чем-то похожими на него самого. Детальки не просто те, что ему позарез нужно не то, что сейчас, а вчера, но еще и в комплектиках, аккуратно упакованные и красиво подписанные. И все есть, и не надо пробивать, добывать подписи, а достаточно просто-напросто снять трубку и заказать. От грез его отвлек секретарь Юра. Хороший мальчик…
- Сергей Иванович! Тут вас с фармацевтического объединения 'Симплекс' зачем-то…
Леонид Феклистов глядел на почтенного авиаконструктора неимоверно ясными, как у комсорга философского факультета МГИМО, глазами. Те, кто имели честь быть с ним близко знакомы, прекрасно знали этот безошибочный признак надвигающегося половодья брехни, но Сергей Иванович Семин Феклистова не знал. И еще он никак не мог понять, что тут могло понадобиться этому ясноглазому фармацевту. А тот, сразу же взяв быка за рога, начал врать, не особенно даже заботясь о том, чтобы ему поверили.
- Видите ли, нам все это, вообще говоря, не очень-то, но распоряжение поступило с самого верху…
- Так. Я не понял ни единого слова. Кто вы такой вообще, и при чем тут фармацевтика?
- Фармацевтика, - непонятный гость противно хихикнул, - фармацевтика тут скоро будет при мно- огом… Я все сейчас объясню. У нас объединение новое, задумывалось специально под тонкий синтез на современном уровне, и чтоб были технологии лучше буржуйских. Вы же знаете это наше вечное 'Чтоб Было!!!'… Короче, эта штука называется что-то вроде 'высокотемпературный каталитический синтез в твердой фазе'. К фармации это не имеет никакого отношения, но у нас один там хитрый провернул это под соусом исследований нового класса лекарств на основе кремния, его поймали, наказали, а потом разобрались и решили поощрить.
- Если вы думаете, что теперь я начал хоть что-то понимать, то заблуждаетесь.
- Короче: мы можем в единичных экземплярах или малыми сериями делать э-э-э… детали со свойствами, которых другими способами добиться просто нельзя. Мы уже работаем с Зеленоградом и Пензой. А теперь нам приказано изучить ваши потребности и рассмотреть, что на этом направлении мы можем сделать уже сейчас.
- У нас нет потребностей, которые могли бы удовлетворить фармацевтические фабрички.
- Ну! Меня как раз и позвали для того, чтобы мы взаимно в этом убедились. Хотя я, - только поймите меня правильно, - на вашем месте таки не спешил бы.
- Да вы все-таки кто такой? Кто вы такой-то?
- Документы показать? Так вы меня извините, - ваши особисты, прежде чем пропустить, меня чуть только с рентгеном не просвечивали. А документы - так и просвечивали, точнее - облучали чем-то. При том, что были предварительные звонки и договоренности.
- Так. - Семин, откинувшись в служебном кресле, с иронией посмотрел на гостя. - И чего же конкретно мы можем получить.
- Вот! - Феклистов назидательно поднял палец, вроде бы как вовсе не восприняв иронию. - Это уже похоже на деловой разговор. Я - не очень-то, я больше по хозяйственной части. Но - все запишу, на это меня хватит.
- Стоит ли?
- Ой, ну ради бога! Спросите кого-нибудь из тех, кого уважаете. Бабаяна, Глушкова… Кажуганиева того же, мы ему кое-какие узлы для навигационной системы делали, так ему, представьте, понравилось.
Конструктор чуть наклонил голову вперед, ощутимо напрягаясь. Когда он, наконец, заговорил, голос его показался гостю чуть охрипшим.
- Ага… А насчет электроники?
- Мы, наверное, только ею в последнее время и занимаемся! Как будто у нас других дел нет! Прямо свет клином каким-то сошелся на электронике! Все только и знают, что пристают к нам с этой электроникой! Прямо-таки хоть вывеску меняй на лавочке!
- Да заниматься-то чем угодно можно: успехи-то каковы?
- Ну… Обычно мы делаем так: узнаем, что именно людям нужно, делаем немножечко и даем им для опытов. Если хорошо, - то хорошо, и мы передаем изделие в серию. Если нет… То не передаем. Но в наших привычках прямо и для почину давать несколько вариантов, и хотя бы один из них обыкновенно подходит…
- Все это как-то несерьезно выглядит.
- Уважаемый! Это не просто выглядит. Мы-таки и работаем несерьезно. У вас бы волосы на голове встали бы дыбом, если бы вы только увидели, как несерьезно мы работаем. У нас только вещи получаются на полном серьезе, а та-ак… Это ж прям ужас какой-то, как несерьезно работаем. Нам просто некогда работать серьезно, а то бы мы, понятно, серьезно работали б…
- Боюсь, что я не могу принять ваши слова на веру. Просто не имею права пронадеяться и тем самым потерять время. Я, знаете ли, технарь, я пока не пощупаю - не поверю. Когда можно э-э-э… нанести визит?
- Боюсь, - совершенно тем же тоном ответствовал Феклистов, - это может оказаться куда более сложным, чем вы себе, очевидно, представляете.
- Мне?
- Боюсь, что, в том числе, и вам. И министру обороны. Не знаю, но думаю что у Генерального Секретаря тоже возникли бы определенные сложности.
- Хорошая у нас нынче фармакология.
- Недурная. Я думаю, что очень-очень скоро, гораздо раньше, чем вам, может быть, кажется, вы одобрите именно такой уровень мер предосторожности.
- Неужто и Генсека?
- Конечно, нет. Когда будет твердая уверенность, что это именно он.
- А про вас такая уверенность, значит, есть?
- У нас созданы объективные методы, обеспечивающие такую уверенность. Вполне объективные.
- Даже так.
- Я поговорю с моим уважаемым Руководителем. Отчего-то мне захотелось, чтобы вы все-таки получили возможность увидеть.
- С чего бы это?
Феклистов вдруг оказался совсем рядом и приблизил к почтенному конструктору лицо. Глаза, несколько скошенные кнутри, казались слегка безумными, и почему-то пугающим показался голос, выражение, с которым он почти прошипел, как Злой Следователь на допросе:
- Потому что я хочу, чтобы все поняли: уже все. Пока почти никто этого не понимает, но это тем не менее так. Запомните мои слова. И добились этого мы. Вот номерочек, а за сим честь имею кланяться.
И так же, в одно неуловимое движение пришлый фармацевт оказался у двери. Вот только что он был тут, еще дымится в пепельнице с особым, шпанским шиком заломленная 'беломорина', - и тут же, в следующем кадре он же - выходящий в дверь, и видны только его спина и аккуратно подстриженный затылок.
VIII
- Ты что, ты что, - перепуганным голосом скулил Иртенев, вяло отбиваясь, - с ума сошел?
- Я, да? - Гельветов, ловко направлявший его к выходу за шиворот, перехватился еще и за мятые, посыпанные пеплом штаны, не давая обрести равновесие, чтоб хоть как-то упереться. - Это, значит, я не выхожу из своей берлоги пятьдесят шестой час кряду? Я в ответ на предложение пойти в столовую бормочу что-то о 'шестом наборе' и кидаюсь назад к этой своей чертовине?
