опушки леса, выйдя ровно на то поле, посреди которого в посадке Мотя утром пристреливал автоматы. Знал бы он, что так обернется с облавой, прикопал бы арсенал где-нибудь тут в кустах. Что ж, в следующий раз будет умнее.
При беглом осмотре лаз выглядел нетронутым — ветка, оставленная утром, положения не меняла, нитка, повязанная меж ветвей, была не порвана. Более подробно осмотреть место прохода Мотя не смог, потому что приборы ночного видения остались в машине, а фонарь включать он поостерегся, но и этих данных вполне хватало.
Оставался еще один момент — инструктаж Маши. Любой, кто пересекает границу Зоны, испытывает ментальный шок, а когда это случается первый раз, возможны неадекватные реакции, в зависимости от особенностей личности. Одних охватывает панический страх, других беспричинное веселье, кому-то зима мерещится, кому-то вовсе стадо псевдогигантов и он начинает палить из всех стволов почем зря. И хотя в большинстве случаев пересечения проходят без особых воздействий на психику — маленько в голове только кольнет неприятно, — но риск необходимо свести к минимуму.
— Вот что, Маша, я тебе скажу. — Мотя собрал спутников в круг возле кустов, скрывавших лаз. — Ты сейчас в первый раз окажешься в Зоне. Там, — он указал большим пальцем себе за спину, — не компьютерная игра. Сохраниться и начать сначала ты не сможешь. Поэтому ты ничего не делаешь без приказа или разрешения. Далее. Зона воздействует на мозги особенным образом, каждый из нас уже бывал там и знает, как она «приветствует». Как будешь встречена ты, никто не знает, поэтому, что бы ни случилось на выходе из лаза, ни в коем случае не предпринимай никаких действий. Ты меня хорошо поняла?
— А если?..
— Никаких если! Или ты полностью нам доверяешься и мы за тебя отвечаем, или прямо сейчас поворачиваем обратно. Если доверяешь, делай только то, что я тебе говорю.
— О?кей.
— Мы выползаем из лаза, ты что-то почувствуешь, а может, даже увидишь. Ничему не удивляйся и держись за моей спиной. След в след.
— О?кей.
— И перестань говорить «о?кей».
— О?кей.
Мотя обвел взглядом спутников, сплюнул три раза через левое плечо и полез в канаву.
3
Зона встретила Машу неприветливо. Вот только что она упиралась носом в подошвы Мотиных ботинок, отплевываясь от земли и прелых листьев, как вдруг уже лежит посреди какой-то вонючей лужи, а сверху на нее сыплется снег. Переход случился совершенно незаметно, Маша даже почувствовать ничего не успела и потому растерялась и позабыла все наставления. Она попыталась вскочить, но чья-то невидимая лапища с силой вдавила ее в вязкую жижу и не давала поднять даже головы. Липкий страх охватил Машу, крик застрял комком в горле и не мог вырваться наружу. Не придумав ничего лучшего, она стала изо всех сил дергаться, пытаясь вырваться и вскоре, что естественно, выбилась из сил и затихла, зажмурившись от страха.
Странно, но давление тут же пропало. Несколько мгновений она еще боялась открыть глаза, но ничего не происходило, и тогда она рискнула приоткрыть один глаз. Лужа исчезла, Маша лежала в сухой траве, перед ее лицом снова маячили мощные протекторы Мотиных берц, а справа и слева от нее лежали Сюр и Транец, причем рука последнего лежала у нее на плече и слегка прижимала Машу к земле.
Мир изменился. Маша чувствовала это, хоть и не могла объяснить, чем это чувство вызвано. Та же сухая колючая трава, та же грязь, то же небо… хотя нет, небо намного светлее, чем было пять минут назад там, в обычном мире. Огромная луна висела над Зоной белым надкушенным яблоком. И чувство тревоги с нотками тоски, как будто разом из мира пропали любовь и радость. Очень неприятное ощущение.
— Обождите здесь, — прошептал Мотя так тихо, что Маша еле его услышала за шелестом листвы, и бесшумно исчез в темноте. Совсем бесшумно — Маша даже хлопнула себя ладонью по уху, проверить, не оглохла ли она. Оказалось, не оглохла.
Внезапно впереди вспыхнул яркий свет, больно ударив по глазам. Маша дернулась, но Транец среагировал мгновенно и его рука, лежавшая у девочки на плече, ткнула ее лицом в землю. Где-то справа заухала какая-то неведомая тварь, послышался топот и треск ломающегося кустарника, а через пару секунд тишину разорвала громкая пулеметная очередь. Маша не знала точно, как стреляет пулемет, но она была уверена, что автомат так громко стрелять не может, а другого оружия, стреляющего очередями, она попросту не знала. Раздался громкий визг, что-то большое глухо ударилось о землю, послышались всхлипы, переходящие в кашель, который становился все реже и реже, пока не стих. Секунд тридцать все лежали не двигаясь. Транец снял руку с Машиной головы и, щурясь, рассматривал освещенное пространство впереди, осторожно выглядывая из-за чахлого кустика какого-то колючего бурьяна.
Маша попробовала немного приподнять голову, но была тут же одернута Сюром, чья огромная ладонь весьма бесцеремонно снова ткнула ее лицом в землю. Так она лежала довольно долго, пока ей не стало трудно дышать. И только она собралась обидеться и возмутиться таким неласковым обхождением, как в той стороне, где находилась тварь, кто-то громко и отчетливо произнес хриплым голосом: «Абанамат». И тут же погас свет.
Навалилась темнота, Маша услышала, как позади нее негромко чертыхнулся Боцман, Сюр снял руку с ее затылка и она наконец смогла вдохнуть полной грудью без риска наглотаться земли. Глаза постепенно адаптировались к лунному свету, и она уже начала различать силуэты деревьев. Мотя появился так же тихо, как исчез.
— Вот же суки! — прошептал он, присаживаясь возле них.
— Что там было? — Транец поднялся.
Поднялись и остальные.
— Эти козлы… — он запнулся, поглядев на девчонку, — установили автоматическую турель с датчиком движения.
— Ах ты ж сволочь! — громче чем нужно в сердцах ругнулся Боцман. — И какому умнику это в голову пришло, хотел бы я знать? Я бы якорь ему вставил в то место, которым он думал.
— Нам еще повезло, мы не доползли до зоны его действия каких-то десять метров. И главное — я вчера еще, когда пристреливал оружие, из посадки заметил, что на этом участке ни вышек, ни блокпостов. В чем подвох, думаю? А вон в чем — автоматику на сталкеров поставили.
— Так это ты ее разбудил, что ли? — Сюр подергал ус.
Мотя помотал головой.
— Я какую-то плоть с ночевки снял, на нее и реакция. Хотела, видать, проверить, кто тут к ней на завтрак пришел. Проверила.
— А как она с этой стороны оказалась? Почему датчик не сработал?
— А я почем знаю, Сюр? Я же с ней не пасусь на лужку! — Мотя, судя по всему, разозлился — слишком уж резко он говорил, будто выплевывал слова.
Повисла неловкая пауза. Маша заметила, как сталкеры избегают смотреть на их проводника, отводя взгляды.
— Извини. — Мотя легко толкнул здоровяка в плечо. — Меня там сейчас чуть не порезало пулями пополам, сам понимать должен.
— Проехали. — Сюр попробовал улыбнуться, вышло неважно. — И чего теперь делать станем?
— Дальше пойдем, как и задумывали. — Мотя пожал плечами.
— Ты сдурел? — Транец даже привстал от удивления, но тут же сел обратно, вспомнив о турели. — Как мы под пулями поползем? Она же и по земле работает.
— А ползти уже не надо, я ее отключил.
— …?
