буквально секундой позже вошел Франц. Присаживаясь прямо на кровать, он заметил:
– Вижу, ты еще не оделся.
– А это мне?
– Конечно.
– Но где моя прежняя одежда?
– Она дорога тебе, как память, или в ней что-то было?
– Нет.
– Ну, так зачем тебе эти лохмотья? Выкинуть их, и вся недолга.
– Но эта одежда слишком дорогая, я…
– Пустяки. Считай это подарком. Одевайся, и поговорим.
Пришлось повиноваться. Хотя было немного не по себе от того, что на протяжении всего процесса облачения Тадеуш чувствовал на себе весьма заинтересованный взгляд мужчины. Вот только спиной понять природу этого интереса было сложно.
Когда парень уже застегивал последнюю пуговицу новой рубашки, удивляясь, насколько ему все подошло по размеру, Франц неожиданно спросил:
– Могу я задать довольно личный вопрос?
– Да, – растеряно кивнул Тадеуш, поворачиваясь к собеседнику.
– Откуда у тебя столько шрамов?
– А, – юноша давно ждал этого вопроса. – Три года назад я попал в серьезную аварию. Мои родители в ней погибли, а я… Еще год меня собирали по кусочкам, потом полгода ставили на ноги, а потом… или приют или куда хочешь. Все деньги ушли на лечение.
– Так почему ты не пошел в приют?
– Да ну. Там еще хуже, чем на улице.
Странно, но Франц не стал спрашивать, чем же именно, поинтересовался только:
– В какой больнице тебя лечили?
– Святого Михаила.
– И тебе не нужно там наблюдаться?
– Нет. Они меня собрали, зашили, научили заново владеть руками, ногами и прочими органами – все. Просто мне нужно постоянно заниматься какой-нибудь мелкой моторикой, иначе я скоро не смогу даже руку в кулак сжать.
– Это-то понятно, – протянул Франц, словно что-то обдумывая. – Сколько тебе лет вообще?
– Пятнадцать.
– И никто не задумался, почему ты играешь на улице, а не учишься в школе?
– Я просто избегаю полицию
– Ну-ну. И сколько ты так бегаешь?
– Год, наверное.
– Мне кажется, рано или поздно это для тебя может плохо кончиться.
На это Тадеуш лишь пожал плечами. К чему отрицать очевидное? Он старался просто не думать об этом, пока мог играть.
– Я предлагаю тебе остаться у меня, – вдруг сказал Франц.
Парень сначала подумал, что ослышался и даже переспросил:
– Что?
– Оставайся у меня. Живи в этом доме, как мой племянник.
– А на самом деле? Зачем это вам? – сразу насторожился Тадеуш. Он увидел самое дно городской жизни, и это отбило все легковерие напрочь. И веру в людскую доброту тоже.
– И на самом деле тоже. Ты мне понравился, и будет обидно, если сгинешь на улицах. Понравился совсем не в том смысле, не стоит на меня смотреть волчонком. Никаких непристойных предложений ни от кого в этом доме не последуют. Могу поклясться. Считай, что я решил тебя усыновить.
– Зачем?
– А ты упрямый, – улыбнулся Франц.
– Просто хочу понять. У вас, что, нет своих детей?
– Нет, и вряд ли будут.
– Но вы можете выбрать любого!
– Вот я и выбрал тебя. Когда-то мне самому пришлось побывать в роли приемного ребенка. Считай, это возвращение кармического долга.
На самом деле у Франца была еще парочка причин для такого поступка, но пока юноша был просто не в состоянии их понять. Возможно, через пару лет.
А парень задумался над всем сказанным. От него требовали очень серьезного решения, и он готов был растеряться.
Видя это состояние Тадеуша, мужчина сказал:
– Соглашайся. Если потом тебе что-то придется не по душе, ты всегда сможешь уйти. Обещаю, я не буду тебя удерживать.
– Не будете?
– Нет. И если что-то тебя будет… тревожить – ты всегда можешь сказать мне или отказаться. Принуждать к чему-либо я тебя тоже не собираюсь.
– Совсем?
– Ну, исключение, пожалуй, спасение твоей собственной жизни.
– А.
– Подумай. Тебе так хочется зимовать на улице?
Вот тут Франц был прав. Пусть зима здесь и не самая холодная, но «дома» отопления нет и не предвидится. Тут не только простуду подхватишь, но и до воспаления легких недалеко. Поэтому Тадеуш пробормотал:
– Не хочется
– Вот видишь. Оставайся.
Но парень был еще далек от доверия этому странному мужчине, и продолжал упорствовать:
– Но я не хочу причинять неудобств!
– Какие неудобства, если я сам тебя приглашаю?
– Это слишком… накладно. А мне нечем возместить Ваши затраты!
– Глупости! Разве я хоть раз упоминал о «возмещении»? Поверь, средств у меня более чем достаточно. Я могу содержать целый детский дом, и даже эти расходы будут каплей в море, не больше.
– Но…
– Ты не доставишь мне неудобств, – снова повторил Франц. – Я буду рад, если ты согласишься жить у меня.
– И все равно я не понимаю, зачем вам это, – упрямо повторил Тадеуш.
– Я не знаю, как тебя еще убедить, – вздохнул мужчина.
– А я, в самом деле, смогу уйти в любой момент?
Юноша казался таким невинным, когда задал этот вопрос, что Франц не смог сдержать улыбки, отвечая:
– Я клянусь тебе.
– Тогда я… я согласен.
– Уверен? – переспросил мужчина.
– Не очень. Но Вы пока лишь заботились обо мне, и не думали причинить какой-либо вред.
– Так будет и дальше. Отдохни немного, еще раз обдумай свое решение, а потом я представлю тебя домочадцам.
– Вашим родственникам?
– Нет. Помощникам. У меня нет родни.
Ответив, Франц вышел из спальни. Будь парень не так удивлен предложением, подумал бы, что спешный уход похож на бегство.
А мужчина стремительно вышел, чтобы будущий подопечный не заметил красноватого блеска в
