Европейские поэты Возрождения

С подобным шумом Зевс на землю шлет
Огонь сквозь тучи, скрывшие светило;
С подобным грохотом лавина вод
Обрушивается с порогов Нила;
Так, яростно взревев, кровавый счет
Труба Мегеры тевкрам предъявила.
Иные твари мечутся в кустах,
Иных поджать хвосты принудил страх.

Охотники — кто сети наблюдает,
Кто в узком месте стал, где нет сетей;
Иной уже собак со свор спускает,
Иной решил, что не спешить — мудрей;
Кто поле на коне пересекает,
Кто с пикою, кто с луком ждет зверей,
Кто, осторожность проявив и сметку,
На дереве высоком сел на ветку.

Проснувшись, вепрь свирепые клыки
В овраге точит для смертельной схватки;
Олени мчатся полем взапуски;
Лиса забыла хитрые повадки,
И, от собак спасаясь, русаки
Бегут куда попало без оглядки.
Коварный волк, петляя меж древес,
Защиты ищет, углубляясь в лес.

Но много ль смысла в этой перемене?
Легавым ноздри чуткие даны;
Борзых трепещут быстрые олени,
Сетей и меделянок — кабаны.
Коня направив под густые сени
(Его коню и шпоры не нужны),
Летит по лесу Юлий вездесущий,
Погибель зверю дикому несущий.

Кентавры так охотятся в лесах
Пелийских,[47] не однажды глаз проверя
И на медведях, и на грозных львах,
И чем бесстрашней зверь, тем больший зверя
Охватывает перед ними страх,
И тварь бежит, в спасенье тщетно веря:
Сквозь бор кентавры мчатся напролом,
Валя деревья на пути своем.

О, как великолепен Юлий, мчащий
Сквозь лес непроходимый напрямик,
Чтоб зверь, сокрытый непроглядной чащей,
Не ведал передышки ни на миг.
Власы в пыли. Прекрасен взор горящий.
Увенчан ветвью вдохновенный лик.
Амур недаром выбрал час охоты,
Чтоб с юношей свести предерзким счеты.

И вот он создал лань под стать живой
Из воздуха искусными руками,
Сверкающую снежной белизной,
С высоким лбом, с ветвистыми рогами.
Заворожен красавицей лесной,
Едва она перед его очами
Возникла, Юлий бросился за ней,
Оставив для нее других зверей.

Его стрела за тварью быстроногой
Не угналась — и всадник меч схватил
И, словно лес широкой был дорогой,
Быстрей, чем прежде, скакуна пустил,
Не сомневаясь, что еще немного —
И загнанная лань падет без сил.
Он в мыслях меч уже в нее вонзает,
Однако жертва снова ускользает.

Чем дольше он за призраком спешит,
К нему прикован вожделенным взглядом,
Тем больше неудачею убит,
Когда казалось, что удача рядом.
В стигийских водах так Тантал стоит,[48]
Нависшим над рекой любуясь садом,
Но пить захочет — нет как нет воды,
Захочет подкрепиться — где плоды?

Уже давно, боясь отстать от лани,
Не слышит Юлий голосов вокруг.
Он чувствует, что конь уже на грани
Бессилия. Но поредели вдруг
Деревья, место уступив поляне:
Охотник въехал на цветущий луг,
И там — под легкой тканью покрывала —
Увидел нимфу; тварь тотчас пропала.