нешуточный конфликт короля с шотландской кальвинистской церковью. Она заявила, что «
Следующий факт еще более поразителен. Да, это было поистине «литературное» сражение. Ведь дон Хуан Австрийский не кто иной, как «Дон Жуан (Хуан)» – реальный прототип знаменитого покорителя женских сердец. Удивительно только, что «Дон Жуана» написал не Сервантес. Ведь они оба участвовали в нашумевшей баталии, и будущий писатель был подчиненным будущего литературного героя. Однако совсем другой, «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский», прославил первого, но какие имена возвели на пьедестал второго!
Триумфатор Лепанто, незаурядный полководец, генералиссимус и даже какое-то время король Туниса, дон Хуан Австрийский прожил всего тридцать один год. Но на разных языках остался в веках, прежде всего, как вольнодумец и великий соблазнитель. Таким на зависть мужчинам его сделали гениальные немцы Фридрих Шиллер и Эрнст Гофман, россиянин Александр Пушкин, англичанин Джордж Байрон, французы Жан Батист Мольер, Проспер Мериме, Жорж Санд, итальянец Карло Гольдони... Даже сегодняшний президент Украины Виктор Ющенко может гордиться, ведь его землячка Леся Украинка создала драматическую поэму «Камiнний господар» на чистой «державной мове». Правда, Гилберт Честертон в балладе «Лепанто» все же на первое место поставит боевое искусство Хуана Австрийского, назвав его «последним рыцарем Европы».
Но как в этом мире все переплетено! До нас дошло подлинное высказывание дона Хуана о том, что он убил бы себя, если бы ему удалось встретить человека, любившего славу и женщин столь же страстно, как и он сам. Единственным проигрышем, постигшим его на пути завоевания славы (или женщин), была неудавшаяся попытка освобождения из английской тюрьмы все той же шотландской королевы Марии Стюарт, по слухам не равнодушной к его чарам. Брак с ней дал бы ему шанс получить шотландскую корону, а значит, возможно, лишить трона сына Марии – Якова, восторгавшегося в детстве боевыми подвигами дона Хуана. Просто клубок хитросплетений! Но злодейкасудьба творила историю по своим правилам. Она прервала его далеко идущие планы, пустив в ход чуму, жертвой которой и стал знаменитый повеса в 1578 году.
Однако битва со столь известными участниками сама заслуживает отдельного рассказа. В 1565 году громкое поражение султана Сулеймана Великолепного у берегов Мальты, все лето осаждавшего рыцарский остров, на какое-то время приостановило разгул турецкого флота в Средиземном море. Короткую передышку римский папа Пий V постарался максимально использовать для создания оборонительного союза, получившего название Священная лига. Для общего святого дела понтифику даже удалось примирить извечных торговых соперников – Венецию и Геную. Вместе с Испанией, папским государством, другими участниками содружества они собрали огромный флот, главнокомандующим которого и назначили двадцатичетырехлетнего дона Хуана Австрийского. Выбор папы был отнюдь не случаен. С шестнадцати лет юный Хуан, которого за год до смерти официально признал родной отец, неоднократно участвовал в походах испанского флота против турок и пиратов. Уже тогда он поражал опытных мореходов отчаянной смелостью, которая в то же время сочеталась с мудрой рассудительностью и точностью в принятии решений.
Борьба между морскими державами за господство в Средиземном море разворачивалась с новой силой. В 1570 году турецкий султан Селим II развязал Кипрскую войну, желая захватить солнечный остров и уже оттуда совершать набеги к берегам Италии и Испании. 17 сентября 1571 года христианская армада более чем из двух с половиной сотен кораблей с пятидесятитысячным экипажем и тридцатью тысячами рыцарей и солдат на бортах взяла направление к острову Корфу. Прибыв туда, участники похода узнают о зверствах османов на Кипре. Взяв последний очаг обороны острова – город Фамагусту, турки жестоко убили всех оставшихся в живых его защитников. Так они решили отомстить за былое поражение на Мальте. Но эта кровавая расправа оказалась не последним неприятным известием, полученным рыцарями. На помощь к огромному и без того турецкому флоту шел самый известный после Драгута пират и работорговец, бей Алжира Улуг-Али. Он тоже решил поживиться богатыми христианскими трофеями.
Молодой главнокомандующий дон Хуан хорошо понимает, что предотвратить усиление османского флота кораблями нового союзника можно только немедленным началом сражения. Рассчитывая на скорейшую встречу с врагом, корабли Священной лиги в ночь с 6 на 7 октября ушли от Корфу в море по направлению к Лепанто. Однако и измотанные предыдущими боями турки, хоть и не желали немедленного столкновения, но, зная о приближающейся христианской армаде, хотели использовать фактор внезапности. Командующий турецким флотом МуэзинЗаде-Али (Али-паша) разворачивает свои галеры на запад, к Патрасскому заливу Ионического моря, где происходило и еще произойдет не одно крупное сражение. Там, у мыса Скрофа, неподалеку от крепости Лепанто, и состоялась величайшая морская битва в истории Средиземноморья.
Многие историки подчеркивают: насколько ее в тот момент желали христиане, настолько же не хотели мусульмане. Корабли Османской империи уже более шести месяцев бороздили морские просторы. Войска понесли немалые потери в прибрежных осадных сражениях. Особенно нуждался турецкий флот в новых абордажных отрядах. На галерах же Священной лиги находились прекрасно подготовленные, хорошо вооруженные, а главное, не обессиленные боями войска, во главе с лучшими в ту пору воинами Европы – испанцами. Но, повинуясь велению султана, Али-паша пошел навстречу флоту ненавистных христиан.
Даже боевое построение кораблей противников было символичным. Не берусь судить, насколько оно было оправданным в тактическом отношении. Но около трехсот турецких боевых галер и вспомогательных судов выстроились полумесяцем. Напротив них в форме латинского креста встали корабли Священной лиги. Залп с флагманского корабля османов возвестил о начале битвы. На мачту взлетел зеленый мусульманский штандарт с изображением полумесяца. Флагман Священной лиги, по общепринятому ритуалу, ответил двумя выстрелами...
Статистика в различных источниках расходится в определении количества боевых кораблей противников. Однако в среднем каждая из сторон имела их около трех сотен. Число галер было примерно одинаковым, но у турков было больше галиотов, а союзники превосходили галеасами. Построенные по одному принципу совмещения гребли с парусами, суда отличались лишь размерами или, по морской терминологии, – водоизмещением, глубиной посадки, влияющей на скорость и маневренность, количеством мачт, а главное – орудий. Кстати, венецианцы в сражении при Лепанто впервые ввели галеасы в практику морского боя. Этот корабль был достаточно крупным – длиной до восьмидесяти и шириной около девяти метров. Он имел один ряд вёсел и три мачты с косыми парусами. Галеас мог вместить до восьмисот человек (чего, конечно, не было в этом бою), семьдесят пушек и имел надводный таран. Словом, «аппарат» для того времени – серьезный. Европейцы сумели создать своим судам и другие качественные преимущества. Они сгладили галерам носы и укрепили на них щиты и траверсы. Мощь союзнической судовой артиллерии также превосходила османскую. Кроме того, все солдаты под началом дона Хуана получили не только огнестрельное оружие, но и добротное защитное снаряжение. Али-паша же мог рассчитывать лишь на две с половиной тысячи аркебузиров, остальные были вооружены только луками...
