Денга, но ни разу стрелка не останавливалась раньше, чем достигала отметки «четыре», что свидетельствовало об очень высоком уровне выступавших.
В результате победа — что, в общем-то, ни у кого не вызвало удивления — все-таки окончательно закрепилась за Зингом, то есть победили опыт и натренированность, поскольку Денг По не сумел рассчитать свои силы и заметно сдал в последней трети поединка. Все жемчужины своей фантазии он растратил еще в середине выступления, в то время как Словохот Зинг приберег все лучшее напоследок. В результате Денгу пришлось сбросить мантию, что означало его безусловное поражение, ведь дуэли гладиаторов длились до тех пор, пока один из соперников не признавал превосходство другого.
В честь справедливой и отнюдь не легкой победы Зинга зельцы целый час носили его на руках кругами по Мегатеатру. Потом оркестр гномов сыграл замонианскую колыбельную, ворота открылись и публика хлынула на душные ночные улицы.
Слегка покачиваясь от теплого пива, мы двинулись домой, по пути горячо обсуждая детали дуэли. Над Атлантисом грохотала гроза, то и дело освещая дома ослепительными синими вспышками.
Гемлут поставил несколько пирас на проигравшего и все их потерял, поэтому шел хмурый и ругал гладиаторские бои на чем свет стоит. Я же, напротив, был в приподнятом настроении, совершенно потрясенный увиденным. Ни одно культурное мероприятие еще ни разу не произвело на меня такого сильного впечатления, но больше всего поразило меня то, что даже такое нехорошее качество, как склонность ко лжи, оказывается, можно сделать предметом боевых состязаний; я обкусал себе все когти, переживая повороты борьбы, и все еще продолжал смеяться, вспоминая шутки соперников.
Гладиаторские бои всецело завладели моим сознанием. Во время схваток соперников я постоянно представлял себя на месте кого-то из них, разрабатывал собственную стратегию боя и выдумывал собственные фантастические истории. И нередко то, что предлагали на суд публики гладиаторы, меня не совсем устраивало. Правда, Гемлуту я об этом не говорил, чтобы не показаться зазнайкой, но в глубине души был твердо уверен, что могу выступать ничуть не хуже тех, кого мы сегодня видели на сцене. А возможно, еще и лучше.
Бои гладиаторов еще долго не выходили у меня из головы. На работе я стал невнимательным, к великой радости посетителей пиццерии, которые получали теперь пиццу с двойной и тройной начинкой. В душе моей все отчетливее росло недовольство моим теперешним местом. В пиццерии, конечно, неплохая зарплата, целый день находишься в тепле и ешь сколько хочешь, но разве это мечта всей моей жизни? В тот вечер в кафе было особенно многолюдно, мы, обливаясь потом, вертелись как заводные, чтобы удовлетворить все заказы и всех обеспечить добавкой; дым на кухне стоял коромыслом, а печи раскалились чуть ли не добела.
Только я не чувствовал духоты, потому что мысли мои были далеко, я снова и снова мысленно возвращался к дуэли гладиаторов в Мегатеатре. Я проанализировал тактику и ошибки обоих участников, еще раз снова прокрутил в голове весь сценарий борьбы, попутно придумывая собственные истории, вследствие чего насыпал на очередную пиццу целую гору сыра. Я был настолько погружен в свои мысли, что даже не заметил, как передо мной вырос Цакоб Йоа со злобной гримасой на лице. Он размахивал всеми своими четырьмя руками, совал мне под нос поварешку и орал, что я снова порчу чужое добро. Отчитывал он меня довольно часто, и я уже привык не обращать на его вопли никакого внимания, только в этот раз я вдруг ясно понял, что с меня хватит. Я снял передник, швырнул его на пол и молча направился к выходу. Гемлут последовал моему примеру, довольный, что можно больше не работать.
Потом мы еще немного послонялись по Илстатна, чтобы привести в порядок нервы и переварить произошедшее.
— Ну не переживай, га, — суетился вокруг меня Хемлут. — Будем подрабатывать на улице, ты будешь танцевать, а я петь.
Только проблема зарабатывания денег волновала меня в данный момент меньше всего. За последнее время нам удалось кое-что накопить, квартира была оплачена вперед, а кладовка ломилась от провианта. И как я уже говорил, недостатка рабочих мест в Атлантисе не наблюдалось. Гораздо труднее было смириться с тем фактом, что до следующей дуэли гладиаторов-лжецов оставалось целых четыре дня, а так долго мне было не вытерпеть.
Последующие два месяца мы подрабатывали в порту, потрошили рыбу, потом были курьерами, ходячими рекламными щитами, сортировали огурцы на овощном складе, размешивали уксус на горчичной фабрике, и я не пропускал ни одной дуэли гладиаторов. Словохот Зинг дал пару выдающихся выступлений, и я превратился в его фаната.
А через семь месяцев он потерял свой титул.
В одну из сред мы, как всегда, сидели в Мегатеатре, грызли кукурузу и ждали начала основного сражения. Словохот Зинг к тому времени приобрел славу непобедимого лжеца, никто не выдерживал с ним более восьми поединков, а для публики было подлинным наслаждением наблюдать за его безупречными, тактически выверенными атаками. На Гемлуте красовалась футболка с боевым гербом Словохота, и мы вместе с зельцами скандировали речевку его фанатов: «Зинг! Зинг! Словохот Зинг! Зинг! Зинг! Словохот! Зинг!»
Не очень оригинально, зато убедительно.
Его противника никто не знал, известно было только, что он сам называл себя Лорд Нелож, но это скорее всего был псевдоним. Вот Зинг ему сейчас задаст жару! В этом мы ничуть не сомневались и даже поставили на него по нескольку скромных пирас.
Игра на тотализаторе уже давно стала для нас источником дополнительного дохода. Как завсегдатаи гладиаторских боев, мы были достаточно опытны, чтобы и в основном сражении, и во время разминки угадывать совершенно верно.
По ходу дуэли я делал в блокноте пометки, потом дома анализировал стратегии разных участников, все их имена я уже знал наизусть.
Гемлут частенько посмеивался над моим фанатизмом, но и сам пристрастился к боям ничуть не меньше.
Мы в ярости швырнули обглоданные початки кукурузы на сцену: гладиаторы снова заставляли себя ждать. Наконец на арену неторопливой походкой вышел Словохот и важно водрузился на трон. Мы еще несколько минут поскандировали его имя, а потом воцарилась тишина. Удар гонга, и перед публикой предстал его соперник.
