которое было у них там припрятано. Цилле подался вперед, поправил очки и вперил в меня свой единственный глаз:
— Синий Медведь?
— Синий Медведь? — эхом повторил Грот.
Они выгнали зельца из-за стола и пригласили меня присесть и выпить с ними пива. От последнего я отказался, ссылаясь на ранний час, чем развеселил своих знакомых, которые от души хохотали, чокаясь тяжелыми пивными кружками. А присесть согласился, и мы немного поболтали о том о сем, вспомнили учебу в школе, и они рассказали мне, как попали в Атлантис.
— Я так рад, что мы избавились наконец от этого старого филина, — гудел Грот в обычной своей степени громкости, имея в виду, по-видимому, профессора Филинчика.
— Я все равно ничего не понимал. Только зря время потратил. Жизнь — вот лучшая школа.
Он поднял кружку, обернувшись к присутствующим в пивной, и несколько зельцев вяло ответили ему тем же. Мои знакомые, видно, были здесь нередкими гостями. Похоже, у обоих был стойкий иммунитет к бактериям интеллекта.
— Старик быстро сообразил, что ничего от меня не добьется.
В подтверждение своих слов Грот постучал костяшками пальцев по лбу, голова отозвалась гулким пустым звуком. Наверное, бактерии интеллекта отскакивали от его черепа как горох.
— А я все понимал! Все-все! — пискляво кричал Цилле. — Только потом забыл, да.
Он поднял кружку с пивом и затряс ею перед нами, словно хотел продемонстрировать, что явилось причиной столь раннего склероза.
— Потом со мной случилась эта болезнь, эхм… как ее там… не помню… Ну, в общем, я все забыл, да.
КЛОПИДНЫЙ КРЕТИНИЗМ. Клопидный кретинизм представляет собой очень редкую болезнь, которой подвержены исключительно клопиды. Те немногочисленные мысли, что обитают в голове клопида, доведенные до отчаяния необходимостью служить самым гнусным и низменным целям, совершают акт суицида, бросаясь в море Забвения — особую часть мозга, существующую в голове как у боллога, так и у клопида. Это приводит к образованию в мозгу клопида все больших и больших пустот и со временем к полному очищению оного от каких бы то ни было мыслей и знаний.
Оба остались все теми же пустоголовыми болванами, какими были, когда мы вместе учились в Ночной школе. Этот факт еще больше пошатнул мою уверенность в безусловной результативности образовательных методов Филинчика.
— А потом он выставил нас за дверь, послал в этот жуткий лабиринт. Чего мы там натерпелись! Целых два часа! Два часа искать выход! Это тебе не шутки, валькирия меня раздери!
Два часа! Они нашли выход из лабиринта за два часа! А у меня на это ушло полжизни. Еще одно доказательство того, что удача далеко не всегда руководствуется принципом справедливости.
— А все потому, — довольно осклабился Грот, — что я по пути изловил этого шмакодявку, ну знаешь, пещерного тролля, он теперь у нас король Лжи. Паршивец хотел сначала нас надуть, ну я и настучал ему как следует по башке, так он быстренько показал нам дорогу.
— А потом мы тащились по лесу, — продолжил путевые заметки Цилле. — Жуткое дело! Кругом такие огромные паутины, брр! Мы даже видели большущего паука. Просто какой-то монстр-убийца, только он, к счастью, к тому моменту уже помер. Наверное, с голоду. Видно было, совсем отощал бедолага.
— Не то б я ему задал трепку, — ухмыльнулся Грот, с шумом отхлебывая пиво.
Так, значит, я все-таки разделался с пауком! Ради одной этой новости уже стоило встретить обоих.
— Ну вот, а потом мы плыли по морю, — сообщил Цилле. — Еще в лесу мы смастерили плот и в бухте Медведя спустили его на воду. Только почему-то забыли сделать весла.
На этом месте рассказа Грот грубо загоготал.
— Не знаю, сколько времени мы болтались там без еды и питья. В общем, море нас потрепало. Так, знаешь, может и крыша поехать. Представь, мне даже стало казаться, что волны могут болтать по-нашему, как ты или я. А Грот меня чуть не сожрал!
— Не ври, — буркнул Грот и залился краской.
— Правда, правда, хватал меня зубами за ногу.
— Это ты не понимаешь шуток!
— Знаем мы твои шутки! Но тут, к счастью, показалась земля. Это как раз был порт Атлантиса. Мы немного побродили по городу, осмотрелись, а потом устроились здесь на работу. Принимаем на курсы гладиаторов-лжецов. А тебя каким ветром сюда занесло?
Я не стал вдаваться в подробности и рассказывать, как оказался в Атлантисе, а сразу же перешел к делу:
— Да увидел рекламу, ну и подумал…
— Ты хочешь стать гладиатором?
Грот и Цилле недоуменно вытаращились на меня.
— Ага. Я видел дуэли, и мне кажется, я тоже смогу…
— Так думают почти все, — подмигнул мне Грот. — Только, не попробовав, не узнаешь. Идем, представим тебя боссу.
Мы пошли через зал к неприметной деревянной двери, я впереди, Грот и Цилле сзади, толкаясь и хихикая, как школьники. Они, видно, не сомневались, что я сяду в лужу. Я уже проклинал тот час, когда решился переступить порог этой мрачной забегаловки. Тут Грот распахнул передо мной дверь и бесцеремонно толкнул меня в спину.
В комнате за дверью было еще темнее, чем в пивной. Здесь вместо белого сигаретного дыма в воздухе висели облака черной копоти от фугар, настолько плотные, что в помещении было едва ли светлее, чем в темной лаборатории у Филинчика.
ФУГАРЫ. Фугарами называются сигары, скрученные из листьев растения, отдаленно напоминающего табак и произрастающего исключительно на большом пальце острова Лапы. Кроме листьев для изготовления фугар используется также деготь и черная пыльца этого растения. Содержание смолы и никотина в одной фугаре стократно превышает содержание их в обычной сигаре, дым ее чрезвычайно едкий, черный и запахом напоминает пар кипящей смолы. Только существа, не имеющие легких и сердца (акулороты, железные черви и крысехвостые), в состоянии курить фугары, так как для всех остальных достаточно одной затяжки, чтобы отправиться на тот свет.
За столом, заваленным игральными картами и пирасами, сидел акулорот. Подобное существо мне встречалось впервые, в Атлантисе их было не много, и все они вели крайне уединенный, замкнутый образ жизни. Правда, поначалу, кроме обрамленной острыми зубами акульей пасти, я вообще ничего не видел.
