Наклоны вперед.
1 343 667… 1 343 666… 1 343 665…
Последний забег по лестнице. И спать. Так продолжалось день за днем, почти целый год. За это время мы стали самыми натренированными столетними стариками из перпето-мобильного торнадо.
Долгожданный день был уже не за горами. Последний месяц мы занимались тем, что раздаривали свое добро остающимся старикам. Свою рукопись с описанием историй жителей торнадо я решил передать Понцотару.
— Нет, не надо, — отклонил он мой дар. — Я пойду с вами.
— Ты пойдешь с нами?! После того, что ты пережил во время первой попытки?
— Да, — спокойно ответил он, — что мне терять? С головой у меня все равно уже не в порядке. Вдруг удастся вернуть мозги на место.
86 400… 86 399… 86 398…
Настал последний день. Никто из нас не спал уже две ночи. В последний момент кроме Понцотара еще двое решились бежать вместе с нами, необходимо было срочно провести с ними экспресс-курс подготовки. Остающиеся устроили для нас трогательный прощальный вечер с домашними пирогами и разноцветными плакатами: «Желаем счастья!», «Ни пуха ни пера!», «Охота пуще неволи!» Были даже душераздирающие сцены прощания старых друзей (в самом прямом смысле этого слова). Произносились длинные, полные пафоса речи, славящие былые добрые времена, — я молился, чтобы все это закончилось поскорее, не хватало еще, чтобы кто-то растрогался и решил остаться. Потом мы все вместе спустились вниз, на дно смерча.
65 524… 65 523… 65 522…
Сейчас я знаю точно, что это был самый долгий день в моей жизни, хотя провел его я там, где времени вообще не существует. Каждая секунда этого долгого дня скатывалась по моему телу капелькой холодного пота.
12 345… 12 344… 12 343…
Последние упражнения для разогрева мышц.
1 432… 1 431… 1 430…
Вдруг меня одолели сомнения. Где гарантии, что мой план сработает? А вдруг что-то сорвется? Что тогда будет со всеми нами?
233… 232… 231…
Осталось четыре минуты. Еще не поздно остановиться.
120… 119… 118…
Две минуты. Что, если все мы сойдем с ума, как Понцотар? Целый город сумасшедших внутри торнадо. Остановиться, остановиться, пока не поздно! Или все-таки бежать?..
60… 59… 58…
Последняя минута. Отбросив сомнения, я решил бежать.
20… 19… 18…
Нет. Остаться.
14… 13… 12…
Бежать.
10… 9…
Остаться.
7… 6…
Бежать.
5… 4…
Остаться.
3, 2, 1… Ноль!
Ничего не поделаешь, придется — бежать!
Осталось десять секунд. Балдуан и я вместе с представителями последней группы сунули головы в песчаную стену. Никаких неприятных ощущений, никаких ужасных видений я при этом не испытал. Это было скорее чувство восторга. Я почувствовал, как мышцы наливаются силой, ощущение слабости и скованности постепенно прошло. Я изо всех сил заработал лапами, быстрыми рывками пробираясь вперед. Песок летел во все стороны, я старался не дышать, чтобы не наглотаться пыли. И вдруг лапы мои заколотили в пустоту, а потом и голова вынырнула наружу. Я снова увидел небо, примерно в трех метрах внизу ковром стелился песок пустыни. Я приземлился не очень удачно, больно ударившись копчиком, но тут же вскочил и бросился бежать. Остальные неслись впереди, только видно было, как сверкали их пятки. Старики рассыпались по пустыне, ища укрытия за расположившимися неподалеку скалами.
В этот момент торнадо загремел и заскрежетал: он снова начал вращаться. Я не смог удержаться от соблазна бросить на него последний прощальный взгляд — когда еще доведется своими глазами увидеть застывший торнадо? Он выглядел как гигантская воронка, как гора, перевернутая вверх ногами. Скрежет превратился в свирепый рев. Я развернулся и припустил к ближайшему бархану. До чего же легкими стали движения и гибким тело! Одним махом я перелетел через гребень вала и притаился за ним, еле дыша от волнения.
Смерч с шумом начал вращение. Каменные глыбы песчинками взмывали ввысь, пыль стояла столбом, до смерти перепуганные скорпионы и змеи кружили по воздуху в бешеном танце.
С грозным рокотом торнадо быстро удалялся, направляясь вглубь пустыни.
