быстрее получите!»
Гигантские звери очень быстро нашли себе новое жилье. Несколькими днями позже я узнал, что одну игрушку взяла студентка университета, у которой, как и у меня, обнаружили рак. После лекции она подошла и выбрала огромного слона. Мне нравится этот символ — теперь у нее есть слон в комнате.
Самое счастливое место на земле
В 1969 году, когда мне было восемь лет, наша семья отправилась через всю страну в Диснейленд. Это было настоящее приключение. Как только мы добрались, я сразу же был совершенно очарован. Это самое замечательное место из всех, где я когда-нибудь был.
Когда я стоял в очереди вместе с другими детьми, то думал только об одном: «Не могу дождаться, когда сам смогу делать нечто подобное!»
Двадцать лет спустя, когда я уже получил степень по компьютерной технологии в университете «Карнеги-Меллон», я подумал, что обладаю достаточно высокой квалификацией. И отправил свое резюме в фирму Диснея. И они прислали мне самое милое письмо с пожеланием убираться куда подальше, сообщив, что в данный момент не имеют «вакансий, для которых требовалась бы подобная квалификация».
Никаких вакансий?! И это компания, которая славится тем, что нанимает целые армии людей, чтобы подметать улицы! У Диснея ничего нет для меня? Даже метлы?
В общем, вышел облом. Но я продолжал повторять свою мантру: «Кирпичные стены строят не просто так. Их строят не для того, чтобы мы куда-то не попали. Кирпичные стены дают нам возможность доказать, насколько страстно мы о чем-либо мечтаем».
Перескочим в 1995 год. Я стал профессором университета Вирджинии и участвовал в создании системы под названием «Виртуальная реальность за пять долларов в день». В то время специалисты по виртуальной реальности утверждали, что им нужно, по меньшей мере, полмиллиона долларов на то, чтобы хоть что-то сделать. Мы с моими коллегами создали собственную версию гаража «Хьюлетт-Паккарда». Мы сумели построить работающую малобюджетную систему виртуальной реальности. Компьютерщики считали, что это настоящий прорыв.
Вскоре после этого я узнал, что фирма Диснея работает над проектом виртуальной реальности. Это был большой секрет. Его собирались использовать в пещере Аладдина, чтобы люди чувствовали, что летают на ковре-самолете. Я позвонил в фирму и объяснил, что давно работаю в этой области и хотел бы узнать об их проекте подробнее. Я был настойчив до неприличия. Меня переключали с одного телефона на другой и наконец соединили с Джоном Снодди. Он оказался блестящим компьютерщиком, руководителем крупной группы. Мне казалось, что я позвонил в Белый дом и меня соединили с самим президентом.
Мы немного поговорили, и я сказал Джону, что собираюсь в Калифорнию. Не могли бы мы встретиться? (На самом деле, если бы он согласился, то я поехал в Калифорнию только ради этого. Я был готов на что угодно ради этой встречи!) Снодди согласился. Если я подъеду, то мы можем вместе пообедать.
Прежде чем встретиться с Джоном Снодди, я восемьдесят часов готовился к этому разговору. Я побеседовал со всеми специалистами в области виртуальной реальности, чтобы выяснить, что они знают о проекте Диснея. Когда мы наконец встретились с Джоном, уровень моих познаний его поразил. (Легко выглядеть умным, когда копируешь умных людей.) В конце нашей встречи я высказал мою «просьбу».
«Я скоро получу длительный отпуск для научной работы», — сказал я.
«Что это значит?» — спросил Снодди. Я впервые понял, что не всем людям понятны нюансы нашей академической культуры.
Я объяснил, что такое длительный отпуск, и Джон подумал, что было бы неплохо пригласить меня на это время в свою команду. Мы обо всем договорились. Я на полгода прихожу работать над проектом и публикую статью об этой работе. Я был в восторге. Никогда еще фирма Диснея не приглашала академических ученых вроде меня для работы над секретными проектами.
Оставалась последняя проблема: мне нужно было получить разрешение от руководства на такой необычный отпуск.
Каждому диснеевскому фильму необходим свой злодей. Злодей был и у меня — декан университета Вирджинии. «Декан Вормер», как прозвала его Джей по имени героя одного из фильмов, опасался, что Дисней вытянет из меня всю «интеллектуальную собственность», которая по праву принадлежит университету. Он возражал против моих планов. Я спросил его: «Вы не думаете, что это хорошая идея?» Он ответил: «Не вижу в ней ничего хорошего».
Поскольку от декана я ничего не добился, мне пришлось обратиться к куратору спонсорских исследований. Я спросил его: «Вам не кажется, что мне было бы полезно там поработать?» И он ответил: «Я не располагаю достаточной информацией. Но я знаю, что один из моих лучших профессоров сидит сейчас в моем кабинете и преисполнен энтузиазма. Расскажите мне о вашей идее».
А теперь хочу дать урок менеджерам и администраторам, Оба декана сказали одно и то же. Они не знали, стоит ли предоставлять мне академический отпуск. Но посмотрите, насколько по-разному они об этом сказали!
В конце концов мне дали отпуск, и моя мечта воплотилась в реальность. И тут я должен кое в чем признаться. Вы поймете, насколько я был безумен. Как только я приехал в Калифорнию, я сел в свой кабриолет и помчался к Диснею. Был жаркий летний вечер. В машине звучала тема из диснеевского мультфильма «Король-лев». Когда я проезжал мимо здания киностудии, по моему лицу текли слезы. Вот он я, выросший восьмилетний мальчик из Диснейленда. Я наконец-то приехал. Я буду работать у Диснея!
III
АВАНТЮРЫ...
И УСВОЕННЫЕ УРОКИ
Парк открыт до восьми вечера
Моя медицинская одиссея началась летом 2006 года, когда я впервые почувствовал легкую, но необъяснимую боль в верхней части живота. Потом началась желтуха. Врачи подозревали гепатит. Мне пришлось сделать ряд анализов. Результаты компьютерной томографии показали, что у меня рак поджелудочной железы. Потребовалось всего десять секунд, чтобы по информации из Интернета понять, насколько это плохо. По показателям смертности рак поджелудочной железы уверенно занимает первое место. Половина из тех, кому ставят такой диагноз, умирает через полгода, а 96 процентов — в течение пяти лет.
Я отнесся к лечению так же, как к любой работе. Я же ученый. Я задал множество вопросов, чтобы получить наиболее полную информацию, и начал обсуждать план лечения с врачами. Я записывал на диктофон все свои разговоры с медиками, чтобы дома более внимательно прослушать их объяснения. Я стал собирать статьи из научных журналов и приносить их с собой на прием. Врачи были от этого не в восторге. Большинство из них считало меня навязчивым пациентом, потому что я вникал во все мелочи. (Но врачи не возражали, когда я пришел вместе с адвокатом — моей подругой и коллегой Джессикой Ходжинс. Она поддержала меня и постаралась помочь разобраться в сложной медицинской информации.)
Я говорил врачам, что готов подвергнуться любой операции и проглотить любое лекарство, потому что передо мной стоит одна цель: я хочу оставаться в живых как можно дольше, чтобы как можно больше времени провести с Джей и детьми. На первой консультации у питтсбургского хирурга Херба Зе я сказал: «Давайте расставим все точки над «и». Моя задача остаться в живых и в списке ваших пациентов хотя бы
