и двигателя. В список включил и конструкторов, и проектантов, так как твердо решил, что в Днепропетровске мы будем заниматься не только серией, но и проектированием новых ракет. Сергей Павлович просмотрел список и вычеркнул из него всех проектантов, сказав, что им делать там будет нечего. Согласиться с этим я не мог и обратился в Министерство. Заместитель Министра Зубович заверил меня, что все указанные специалисты будут переведены в Днепропетровск, несмотря на возражения Королева, что в последующем и было сделано. Валентин Петрович Глушко, из КБ которого я записал людей меньше, чем из КБ Королева, но тоже очень сильных специалистов, немного покряхтел, но согласился их отпустить и даже уступил мне своего заместителя Шнякина Николая Сергеевича, которого не было в списке'.
Причины, заставившие приехавших на новое место покинуть набиравшие силы перспективные конструкторские бюро, возглавлявшиеся С.П. Королевым и В.П. Глушко, были довольно прозаическими — жилищно-бытовые. Одна комната в коммуналке на семью не имела в те годы альтернативы. К этому, учитывая тяжелое послевоенное время, существенным довеском являлась явно отличавшаяся от средней полосы страны обстановка южных базаров с изобилием на них фруктов и овощей. Забегая вперед, скажем, что эти два фактора сохранят свое значение и при формировании в будущем проектно-конструкторского бюро, но к ним добавится еще один, ставший решающим, фактор, — новая интересная работа и перспектива проявить в ней себя.
А пока — это серийное конструкторское бюро при заводе, правда с естественным повышением, по сравнению со старым местом работы, в должности.
Но честолюбивые помыслы уже почувствовавших вкус проектных разработок 'переселенцев', томившихся в кругу рутинных обязанностей, связанных с освоением и изготовлением ракет теперь ставшей чужой конструкции, не снимали с повестки дня вопрос о самостоятельной проектной работе.
Не покидали мысли о собственных проектах и В.С. Будника, имевшего достаточный опыт создания ракет в качестве заместителя С.П. Королева по конструкторским работам. И первым организационным мероприятием, позволившим объединить силы проектантов, явилось создание специального отдела 304, в котором были сосредоточены все 'теоретики'. Так называли специалистов в области баллистики, аэродинамики и прочности. Наряду с решением производственных вопросов, возникавших в цехах завода, им предстояло начать делать первые, и, как станет вскоре ясно, отнюдь не робкие шаги. Расчетным подразделениям была придана небольшая группа конструкторов-проектантов. Постепенно образовавшийся костяк стал обрастать молодыми специалистами, прибывшими на работу из различных вузов страны. Во второй половине 1953 года в отделе насчитывалось уже более двух десятков человек.
Однако молодежь, почувствовавшую вкус к проектной работе, (а кто о ней не мечтал в то время!) ждали серьезные испытания.
События тревожной осени и конца 1953 года могли нанести ощутимый удар становившемуся на ноги, но еще официально не узаконенному коллективу проектантов. В это время началась очередная государственная компания по подъему сельского хозяйства. Было решено усилить кадры машино- тракторных станций, для чего требовались инженеры-механики. У многих вступавших в самостоятельную жизнь выпускников вузов, мечтавших о работе в авиационной, ракетной и других областях новой техники, получивших для этого специальное образование, в связи с проводимой принудительной компанией была поломана судьба. Их заставили расстаться с кульманами в конструкторских бюро и заняться обслуживанием сельскохозяйственной техники. Возникали порой абсурдные ситуации. Возглавить МТС или стать ее главным инженером предлагали инженерам, имевшим в дипломе университетскую специальность 'механика'. А это по образованию были сугубые теоретики, специалисты в области действительно 'механики', но только теоретической. Они могли решить любое сложное уравнение, знали прекрасно дифференциальное и интегральное исчисления, но, к сожалению, не имели не только представления об элементах устройства машин и тракторов сельскохозяйственной техники, но и не умели читать чертежи, по которым изготавливались эти машины. Для подобных 'механиков' элементарные азы конструкторской терминологии вроде 'фаски' на детали (снятие острых краев обрабатываемой детали) являлись великой премудростью. Один такой 'механик', ставший впоследствии ведущим специалистом — доктором наук в области баллистики А.А. Красовский, увидев названное 'таинственное' слово на чертеже, посвятил целый день, упорно разыскивая его в справочнике, и, увы, не нашел, потому что это понятие входит в лексику инженера как азбучная истина, не подлежащая объяснению.
Однако подобные 'нюансы' мало беспокоили облеченных высокими полномочиями кадровиков, которые, кроме обязательности выполнения требований приказа, другой грамоты не знали.
Тяжело воспринимая сложившуюся ситуацию, остроумные проектанты во главе с неутомимыми юмористами Э.М. Кашановым и Л.П. Мягких, используя аббревиатуру СО9-29 (одного из ракетных двигателей конструкции А.М. Исаева), по этому поводу даже сложили четверостишие, в котором высмеяли перспективу использования своих знаний в сельскохозяйственной технике:
К счастью, проводившаяся кампания обошла стороной проектантов КБ, хотя некоторые из них и пережили тревожные минуты, а вот некоторым конструкторам пришлось переквалифицироваться в специалистов сельского хозяйства. Правда, при первой же возможности они вернулись на прежнее место работы.
Несмотря на то, что работа над проектом продвигалась успешно, перспективы реализации идей в металле были самыми туманными, до света в конце туннеля было еще далеко.
Новая ракета создавалась в небольшой комнате, где в один ряд были установлены вплотную 8 чертежных комбайнов и еще два ряда столов для расчетчиков. Мысли о новом помещении, где можно будет вольготно себя почувствовать, работники отдела главного конструктора связывали с возводимыми за высоким забором стенами нового корпуса (кстати, когда корпус вступит в строй, то там едва разместятся подразделения разросшегося к тому времени ОКБ). Корпус строили заключенные, и, в зависимости от ритма работ на стройке менялось и настроение сотрудников конструкторского бюро. Шумят подъемные краны — настроение повышается: быть ОКБ! Как только на какой-то период затихают работы — падает тонус, наступает уныние.
Ситуация стала резко меняться в 1954 году и, наконец, в конструкторское бюро пришла долгожданная весть: Постановлением Совета Министров СССР от 10 апреля 1954 года конструкторский отдел завода № 586 преобразован в Особое конструкторское бюро № 586 (ОКБ-586). На переходный период обязанности начальника ОКБ-586 возлагались на директора завода. Разработкой научно-исследовательских опытно- конструкторских работ должен быть руководить главный конструктор ОКБ, обеспечением серийно конструкторских работ — главный конструктор завода.
9 июля того же года состоялись персональные назначения: Главным конструктором ОКБ-586 и одновременно его Начальником назначен М.К. Янгель, первым заместителем Главного конструктора — В.С. Будник. Главным конструктором завода стал Н.С. Шнякин.
В 1966 году ОКБ-586 будет переименовано в конструкторское бюро 'Южное'. В 1991 году КБ 'Южное' присвоят имя академика М.К. Янгеля.
А в важнейший период становления конструкторского бюро во всю мощь проявились организаторские способности М.К. Янгеля как Начальника организации. Он лично занимался приглашением на работу, используя для этого все возможные каналы. Поиски велись в других конструкторских бюро и научно-исследовательских институтах.
Однако, скажем откровенно, желающих покинуть даже перенаселенную столичную коммуналку, а в то время в столице были сосредоточены практически все конструкторские бюро и квалифицированные специалисты в области авиационной и ракетной техники, было очень и очень мало.
На момент начала деятельности М.К. Янгеля в должности Главного конструктора расчетно- теоретическая и проектная часть конструкторского бюро была представлена приехавшими в 1951 году
