Перекусив, инженер приступает к сбору документов, которые необходимо взять с собой. Приносят опечатанный уже тубус с плакатами и опись содержащихся в нем вложений. Но в описи нет их названий, а есть только ничего не говорящие учетные номера.
Инженер в такой ситуации реагирует на предложение естественным образом.
— Я тубус не возьму. Это 'филькина грамота'.
Кто гарантирует сколько там и каких плакатов? Если что не так, кто отвечает?
— Если будут не все нужные плакаты, тогда назовешь меня прилюдно му…ком, — последовал ответ работника министерства.
— Но еще нужен первый экземпляр тезисов, над которым работал Михаил Кузьмич. Где они?
— Возьмешь на участке в первом отделе, там хранятся все секретные документы, связанные с подготовкой к Совету Обороны.
Как сразу обнаружилось, это был хитрый маневр, так как когда инженер обратился по указанному адресу, то начальник первого отдела 'сразил', что называется, наповал:
— Первый экземпляр отправили из министерства и сделано это по указанию свыше. А куда увезли — неизвестно.
— Но ведь Вам высылали три экземпляра, — пытается разобраться в создавшейся ситуации инженер, — где они?
— Они у главного специалиста министерства, курирующего ваше конструкторское бюро.
Ничего не поделаешь. Время не терпит. Инженер отправляется по министерским коридорам в очередной кабинет, где узнает совершенно ошарашивший его факт, что второй и третий экземпляры тезисов уже более десяти дней назад как отправлены на уничтожение. И единственный совет: вернуться в первый отдел, возможно они еще там. 'Положение хуже губернаторского'. С минуты на минуту надо уезжать на аэродром, а самый важный материал, на основе которого будет строиться выступление Михаила Кузьмича, отсутствует. И даже, как знать, вообще существует ли уже? В первом отделе его провели в комнату, где показали на два больших мешка до предела набитых секретными бумагами, ждавшими своей очереди на сожжение. И среди этого вороха 'макулатуры' надо найти один единственный, но самый необходимый документ.
В нормальной обстановке на такую процедуру потребовался бы целый день. Поскольку другого выхода не было, инженер 'уложился' в сорок минут. Что испытал он, увидев, наконец, в ворохе бумаг ждавшие свою судьбу тезисы, можно только догадываться.
Таким образом, дополнительно к тубусу с чертежами появился еще один специальный портфель с документами. Естественно, нужна охрана. Но в просьбе дать сопровождающего отказывают в грубой форме и предлагают спуститься вниз к входу в министерство, куда вскоре должна подойти машина.
Вот тут-то и вспомнил инженер слова об обстановке в министерстве, которыми его напутствовали в конструкторском бюро. В обычных условиях перевезти документ с грифом 'секретно' из организации в организацию даже в одном городе не разрешали без сотрудника спецохраны. А в данном случае речь шла о нескольких документах, содержащих стратегию развития ракетной техники с грифом 'особой важности'. И все предельно просто: забирай, пожалуйста, и отвечай персонально.
У подъезда уже прогуливался главный специалист первого главка министерства В.Ф. Давыдов. Оказывается, он тоже примыкает к команде М.К Янгеля в качестве наблюдателя. Быстро обменялись мнением, как себя вести в создавшейся ситуации в связи с отсутствием экземпляра тезисов с пометками Главного. Инженер наотрез отказывается от 'права' сообщить своему руководителю о случившемся факте, тем более, что он-то к таинственному исчезновению совершенно непричастен. Ведущий специалист министерства обещает выполнить эту труднейшую миссию.
Едва лишь успели договориться о распределении ролей, как подъехала 'Волга'. Рядом с водителем сидел М.К. Янгель. С трудом втиснули огромный тубус с чертежами. Спереди он оказался на плече Главного, а сзади его держал инженер.
Машина тронулась. Маршрут Внуково, правительственный аэродром.
Михаил Кузьмич явно не в духе, чем-то взволнован, почти 'рычит', что на него непохоже. Переглянувшись, сопровождающие решили попытаться отвлечь его анекдотами. Маневр удался. Из пассивного слушателя Главный превратился в активного участника разговора и сам начинает рассказывать анекдоты. Как нельзя кстати, путь далекий, около часа езды. Но вот скоро уже и Внуково. М.К. Янгель вроде бы пришел в себя. Инженер толкает рукой своего министерского собрата и кивком дает знать, что пора начинать.
На непредвиденное, неприятное известие Михаил Кузьмич отреагировал обреченно, схватившись руками за голову:
— Мне п…ц, они уже знают все, о чем буду говорить.
Потом, немного подумав, добавил:
— Хана. Это кто-то копает.
Однако мгновенно вспыхнув, как-то сразу неожиданно быстро успокоился. В это время автомашина, минуя беспрепятственно все запретные кордоны, уже подъехала к стоявшему на летном поле серебристому комфортабельному лайнеру ТУ-134А — новинке воздушного флота страны, и Главный дал команду садиться в самолет.
Да, нелегким выдался понедельник 25-го августа 1969 года для М.К. Янгеля и его помощников. Недаром говорят: 'Понедельник — день тяжелый'.
В переднем салоне уже заняла свои места прибывшая заранее делегация В.Н. Челомея, поэтому М.К. Янгель и приехавшие с ним сопровождающие расположились в заднем салоне. Сразу бросился в глаза разный уровень представительства. В свите В.Н. Челомея — два ведущих специалиста в достаточно высоком ранге начальника отдела. У М.К. Янгеля — только один старший инженер. Но это был стиль работы. Главный, как уже было сказано, любил иметь дело с непосредственными исполнителями.
В самолете размещаются и другие приглашенные участвовать в заседании Совета Обороны. Куда держит путь столь представительное общество никто не объявляет. Оторвавшись от взлетной полосы, самолет быстро набрал высоту. Судя по сменяющимся внизу картинам ландшафта, курс лежит на юг.
Во время полета М.К. Янгель беседует с главным конструктором шахты Е.Г. Рудяком и в очередной раз пытается уговорить его отказаться от газодинамического старта ракеты из шахты по направляющим, а принять его, Янгеля, идею минометного старта. Но и на сей раз никакие доводы и убеждения не производят впечатления на упрямого Е.Г. Рудяка. Через два дня он выступит на Совете Обороны против точки зрения М.К. Янгеля. Расплата за технический консерватизм, содержавшийся в позиции Е.Г. Рудяка, не заставит себя ждать.
Между тем самолет пошел на посадку, приземлившись в Симферополе, Непосвященным стало ясно, что Совет Обороны будет проходить в Крыму. Но где? Крым велик и неповторим.
К самолету быстро подъезжают несколько черных правительственных 'Чаек' и комфортабельный автобус специальной конструкции — ЗИЛ-118 'Юность'. В нем открывались не только все окна, но и, как сразу отметили прибывшие, крыша тоже была 'со стриптизом'. В общем, максимум удобств в условиях жаркого лета. Автобус предназначался только для главных конструкторов и первых лиц других организаций. Всем остальным предназначались 'Чайки'.
На даче царя
На летном поле около самолета уже находился расторопный помощник-референт М.К. Янгеля, фактически выполнявший роль гражданского ординарца и никакого отношения к техническим вопросам не имевший. У Главного по-прежнему оставался один технический советник-инженер, которого он стал называть тезкой, поскольку тот тоже был Михаилом.
Теперь уже втроем они сели в первую 'Чайку', шедшую сразу за эскортом мотоциклов сопровождения с эффектными мигающими сигналами. За первой 'Чайкой' следовало еще пять таких же черных лакированных лимузинов. В них разместились остальные 'клерки' — технические помощники других делегаций. И опять та же ситуация: куда везут — неизвестно.
