Выдержав паузу, доброжелательно похлопав по плечу удрученного Главного, добавил:
— Не переживайте, мы верим в Вас.
А затем, обращаясь к собравшимся у стола, сказал:
— Извините нас. Мы — люди государственные.
С этими словами 'государственный триумвират' расселся по своим 'членовозам' и также мгновенно исчез, как и ранее появился.
Заключительный аккорд
Слегка перекусив на скорую руку за столом под тентом, участники заседания также расселись по машинам. Теперь, когда все позади и решение принято, — путь в Нижнюю Сосновку, где в бывшей царской резиденции должна состояться заключительная нерабочая часть совещания.
Михаил Кузьмич в прекрасном настроении. От нервотрепки, подавленности и угнетенности предшествовавших дней не осталось и следа. Он ожидал более жесткую борьбу, чем она получилась. Казалось, даже помолодел. Пиджак снят, переброшен через плечо, он его удерживает одним пальцем и только слегка покручивает, галстук приспущен и сдвинулся в сторону. Чисто янгелевская улыбка, спрятавшаяся в краешках губ, и добрые умные глаза придавали его внешности неповторимый 'шарм'.
Уверенной походкой М.К. Янгель направляется к столу, где сейчас состоится заключительная часть, про которую Главный может с полным правом сказать: 'Остановись, мгновенье, — ты прекрасно!' Концепция, которую он вынашивал, за которую вел бескомпромиссную борьбу, порой ставя на карту все, победила.
Все, довольные и недовольные, расселись за огромным столом. По центру стола — Михаил Кузьмич. По бокам — его помощники, соратники, единомышленники. Рядом с правой стороны — Н.А. Пилюгин, с левой — В.Г. Сергеев, за ними — М.В. Келдыш, Ю.А. Мозжорин. Напротив, так же по центру — С.А. Афанасьев, слева от него — В.Н. Челомей и его делегация. Даже во время ужина невольно возникло деление на лагери. Чувствовалось, что, возможно, будет продолжаться выяснение отношений.
М.К. Янгель, пытаясь успокоить страсти и не обострять отношений, поднимает тост за развитие ракетной техники, обращаясь к В.Н. Челомею, предлагает выпить. Но тот ударился в амбицию.
— Я пить не буду.
— Тогда позвольте мне рассказать анекдот, — на мирной ноте продолжил М.К. Янгель. — Поехали два рыбака на рыбалку. Один на 'Запорожце', а другой на 'Волге'. Вскоре первый рыбак поймал золотую рыбку. Она, как положено, взмолилась, и рыбак отпустил ее. Через некоторое время приехавший на 'Волге' тоже поймал золотую рыбку. Она стала опять проситься. Но на сей раз рыбак требует мзду — выполнить три желания. Золотая рыбка пообещала, но при условии, что у другого рыбака они будут удваиваться. Владелец 'Волги' согласился. В качестве первого пожелания он попросил новую 'Волгу'. Не успел произнести эти слова, как сразу появилась рядом еще одна. А у владельца 'Запорожца' — сразу две новые. Захотелось завистливому рыбаку, чтобы в машине оказалась красавица. Едва успел он высказать второе пожелание, как видит, что у соседа в каждой машине по красавице, а у него только одна. Разозлился завистливый рыбак, решил наказать своего конкурента и потребовал, чтобы у того отсохло одно яйцо.
И после непродолжительной многозначительной паузы:
— Так вот, ради нашего общего дела я готов пожертвовать своими двумя, — на игривой ноте закончил свой рассказ М.К. Янгель.
В.Н. Челомей и на эту шутку демонстративно промолчал. Не привык он проигрывать в честной борьбе.
Ужин уже набрал силу, а его участники находились в меру способностей и приличествующему случаю уровне 'поддачи', когда возникла сцена, из которой многие из присутствующих сделали многозначительный вывод.
Н.А. Пилюгин на правах одного из старейшин среди собравшихся, бывавший не один раз на правительственных приемах, обращаясь к соседям по столу, шутливо заметил:
— Что это за русский стол, на котором нет элементарной вареной картошки.
Тем для обсуждения после прошедшего полного впечатлений дня было более чем достаточно, а потому о шутке сразу забыли. Да и вряд ли кого интересовало каждодневное блюдо, когда стол ломился от изысканных угощений. Однако не прошло и десяти минут, и в зале возник стройный атлетического сложения, эдак под метр восемьдесят ростом молодой человек, который демонстративно с замашками заправского официанта нес тарелку с аппетитно дымящейся картошкой. Подойдя к тому месту, где сидел Н.А. Пилюгин, он поставил блюдо перед ним на стол. У всех, как потом комментировали это событие, 'поотвисали челюсти'. Ведь свою шутку Н.А. Пилюгин произнес вполголоса и она, как казалось, была достоянием только сидящих рядом. Свидетелям разыгравшейся сцены стало совершенно ясно, что в этом помещении ничего не остается неувиденным и неуслышанным. Впрочем, самого Николая Алексеевича Пилюгина это мало интересовало. Как свидетельствует Я.К. Голованов, однажды во время застолья у Н.С. Хрущева в Пицунде он с обескураживающей непосредственностью обратился к главе государства:
— Никита Сергеевич! Где же это вы достали такую дыню?! Ничего подобного никогда не ел! А еще одной у Вас не найдется?
Между тем застолье продолжалось своим чередом. Примирения так и не наступило и не наступит в будущем. 'Фирмы' М.К. Янгеля и В.Н. Челомея никогда при жизни М.К. Янгеля и В.Н. Челомея не будут сотрудничать на уровне руководителей.
Несостоявшееся купание
Во второй половине следующего дня янгелевская команда прибыла к дворцу Александра Первого, чтобы получить указание в связи с предстоящим отъездом. Но оказалось, что Михаил Кузьмич уехал купаться. Идея принятия морских процедур перед отлетом понравилась и инженеру и референту. Прикрепленная 'Чайка' быстро доставила в Нижнюю Ореанду. Однако только они успели подойти к лифту, чтобы спуститься на пляж, как двери отворились и 'нос в нос' оказались с вышедшими из него М.К. Янгелем, Н.А. Пилюгиным и А.М. Макаровым. Михаил Кузьмич в излюбленной со вчерашнего вечера позе: пиджак через плечо. Разговор состоялся короткий:
— Вы куда?
— Купаться.
— Э нет, мы уже искупались, пора уезжать.
И все направились по дорожке в сторону стоянки автомашин.
Попрощавшись с А.М. Макаровым, Михаил Кузьмич дает команду:
— Ты, — обращаясь к референту, — садись на переднюю лавку, а ты, тезка, с нами в задний салон.
В правительственных машинах перед задним сиденьем имелись два откидывавшихся сиденья. На одном из них и разместился инженер.
Машина набрала скорость, все вроде успокоились. Вдруг Главный спохватился, обращаясь к М.А. Онищенко:
— А где наши чемоданы?
— Не переживайте, Михаил Кузьмич, все в порядке, все уложено в багажник.
Желая перевести разговор в шутливый тон, вмешивается Н.А. Пилюгин:
— Вот видишь, какие у тебя отличные исполнительные инженеры. Если забыли плакаты, то чемоданы не забывают.
Упоминание о переставшей быть злободневной истории с плакатами дало новый повод Главному снова возвратиться к этой теме:
— Как же ты все же забыл плакаты? — улыбаясь обратился он к инженеру, хотя присутствовавшим
