быстро приходила в себя и успела перевернуться на спину, схватившись руками за кольчугу соперницы. Зена откинулась для этого удара всем телом назад, обратив меч остриём вниз и сжав его обеими руками, фессалийка успела лишь вскрикнуть, и молния пронзила её в грудь, по скрипу дерева было понятно, что клинок, пройдя тело, ушёл ещё и довольно глубоко в пол. Стало совсем тихо, какое-то время понадобилось воительнице, чтобы понять, что всё закончилось, из оцепенения её вывела Каллисто, пытаясь что-то сказать. Пробитое горло не давало, она хотела зажать рану рукой, но пальцы едва слушались, тогда Зена сама зажала ей рану.
- Нелегко же... нас убить, - голос дочери Аполлона был хриплым и тихим, - ведь мы из их... рода... но ты смогла...
- Да, нелегко, - кивнула воительница.
- Я играла с быком... Не вынимай ещё меча из раны...
Зена чувствовала, что может потерять сознание в любой момент, такая смертельная усталость на неё навалилась, однако она не могла не сказать последних слов этой девчонке из Долонии. Теперь, когда всё уже кончилось, ей было скорее жалко умирающую, и она сказала, склонившись пониже:
- Прости меня, прости за всё. Я очень виновата перед тобой и понимаю это. Уходи спокойно и надейся на утешение.
- Гордость... умереть от твоей руки... - ещё прошептала Каллисто. - Всё... наш уговор... Бери голову...
Зена достала лежавший диск, сжала его правой рукой, на ней перчатки не было, и лезвие рассекло ладонь, но она не замечала, закручивая весь корпус для удара. Она умела рубить своим шакрой, поэтому повернулась налево, занеся руку над умирающей, и молниеносно распрямилась, словно топором пройдя бритвенной остроты диском по шее. Лезвие зацепило и деревянный пол, глухо лязгнув, вгрызаясь в него. На чёрном кровавом узоре, золотистые локоны словно горели в лучах солнца, что вваливались через проём входа, этот вид заворожил Зену, у которой не было сил встать, но возвращавшаяся боль привела в чувство. В этот момент сноп света исчез, солнце скрылось за тучей.
Она встала, взяла голову и шакру и медленно пошла, тут только заметила, что пальцы левой руки ничего не держат, и приходится прижимать ею ношу к телу, что левая нога норовит подкоситься, доставляя боль от каждого шага. Путь казался бесконечно долгим - ступени, ворота, что она открывала, повалившись на колени, сумрак рощи. Наконец, она вышла на равнину, из последних сил удерживаясь прямо, тысячи людей встали и смотрели на неё в молчании, даже Габриэль словно окаменела. Кольчуга на ней висела лохмотьями, расползшись во многих местах, по переносице шла кровавая полоса до подбородка, кровь на руках уже сворачивалась, темнея, и вся она казалась вовсе не человеком, но демоном смерти. Зена подняла на мгновение голову вверх, потом бросила её в сторону свевов, тут начался рёв, переходящий в ураган, тысячи кельтов грохотали и прыгали, глядя на безмолвных, оцепеневших врагов. Габриэль и другие эллины побежали к воительнице, она же, увидев большое дерево на краю рощи, толстый столетний дуб, зашла за него, чтобы никто не видел, и там рухнула на землю. Девушка схватила её голову, в этих объятиях, словно погружаясь в приятные волны моря, она и провалилась в неведомую темноту.
Габриэль кричала врачей, Александра же бил озноб от осознания произошедшего. Он пошёл в сторону свевов, веля им подчиниться условиям договора. К нему навстречу выступил высокий светловолосый воин в плаще с золотыми звёздами, он что-то сказал гордо, и сбоку юноша услышал, как гельвет перевёл на эллинский язык, что вождь признал поражение. Именно Александр, осознав свой долг сейчас, взял на себя контроль за выполнением условий, с отрядом кельтов и эллинов он наблюдал за сборами врагов. Свевы попросили выдать им тело Каллисто, и юноша согласился, он сам побывал в храме, осмотрев место битвы и забрав оружие Зены.
Когда аркадянин возвращался, его внимание привлекла отдельная группа обнажённых свевов, около сотни человек, что держали в руках мечи и кинжалы. Сплошная пелена облаков ползла по небу, словно само солнце удалилось в печали, и в полутьме лица людей выглядели мрачными. Александр остановился и смотрел на них в оцепенении, а воины приступили к кровавому действу - одни начали поражать других мечами и кинжалами в грудь, потом вонзали и в себя. Когда эта сцена воплощённой смерти закончилась, все они лежали без движения.
- Что они делают? - вырвалось у юноши.
- Это те воины, что связали себя клятвой с демоницей, - сказал Сеговак. - Они поклялись быть с ней и в смерти, поэтому убивают себя, узрев, что она оставила этот мир.
- Я знал, что это будет славная битва, - приблизился друид... - Она принесла нам победу, и это чувствовалось, витало в воздухе. Даже само место уже предрекало великую славу.
- Что значит это место? - спросил Александр.
- Божество, что живёт в этом храме, приносит победу нашему племени. Однажды он победил тьму, совсем как она сегодня.
- Как зовут вашего бога?
- Говорят, что мы почитаем одних богов, только под разными менами. У вас он зовётся Гераклом, насколько я знаю, славный бог героев...
Часть третья.
Глава 1. Псы войны.
Клеарх пришёл в себя, его бил озноб, то ли от того, что провёл ночь на холодной земле, то ли от того, что память прошлых деяний не отпускала. Его словно изранили железом, и он, со страхом, ощупывал себя, проверяя, ибо казалось, что меч и кинжал входят в плоть снова и снова. Ничего не было, он вспомнил, что жив, что Каллисто погибла уже давно, и окровавленная Царица воинов лежит где-то за пеленой времени, и всё это не с ним. Юноша разбудил друга, ибо солнце уже начало выползать из-за гор, словно кузнец лил расплавленный золотой металл. Опасность витала рядом, поэтому времени на разговоры не было, они шли молча и быстро, тревожно оглядывая опустевший мир. Никакого представления о местонахождении врага они не имели, поэтому приходилось внимательно вслушиваться и идти не по дороге, а близ неё, если было возможно.
Недалеко от какой-то деревни им встретился человек с осликом, будто не знавший ничего и шествовавший по своим делам. Николай окрикнул его:
- Послушай, добрый человек! Не знаешь ли, как близко находятся варвары?!
- Какие ещё варвары? - в ответ спросил он, подойдя ближе.
- Ты ничего не знаешь? С севера идёт набег, они уже скоро будут здесь. Готы перевалили за реку, как бывало и раньше.
- Впервые слышу. Спаси нас всех Митра, - пролепетал путник.
- Скажи, хотя бы, на Пеллу мы верно идём? - вступил в разговор Клеарх.
- Да, прямо по дороге, часов пять быстрого хода, - кивнул человек.
- Спасайся сам, пока есть ещё время.
- Я на юг поспешу, - путник торопливо потянул своего ослика.
Они решительно двинулись на Пеллу, надеясь достичь города немного после полудня, появилась надежда, что варвары ещё достаточно далеко, ибо человек, пришедший с севера, опасности не видел. Солнце припекало, создавая несколько благодушное настроение. Скоро слева они увидели очертания далёких крепостных стен на горе, однако это была не Пелла, ожидавшаяся впереди, но какой-то другой город.
- Ничего, скоро будем на месте, - ободряюще сказал Николай. В этот момент впереди, на развилке дорог показались всадники, через мгновение донеслись и звуки движения, звяканье металла. Путники, не сговариваясь, бросились в траву, потом переползли к краю рощи, и там замерли, укрытые приличным кустарником. Десяток конных воинов помчался прямо мимо них, направляясь на юг, из-за плотно уложенного камня стоял сильный грохот. Головы всадников были непокрыты, их смуглые лица и длинные волосы выдавали кочевников, на одних блестела чешуя панцирей, другие обходились лишь длинными
