красивые песни заключенных немцев.
9 февраля 1946 года из лагеря, находящегося в городке Платлинг, прибыла тысяча бывших офицеров войск СС.
Особой популярностью в лагере пользовались соревнования по боксу, организацией которых занимались несколько известных бывших боксеров-любителей. Боксерские перчатки нам прислал Красный Крест, а наши умельцы построили настоящий ринг, отвечавший всем спортивным требованиям.
Генерал Бойкеман, которому американский комендант лагеря разрешил ежедневно слушать последние известия по радио, готовил краткие сообщения о событиях в мире. Эти доклады о событиях за пределами лагеря, с которыми он выступал один раз в неделю, пользовались среди военнопленных огромной популярностью, и на них всегда собиралось большое число слушателей. Особенно внимательно все следили за ходом Нюрнбергского процесса, который уже начался и растянулся на много месяцев.
Другой молодой генерал организовал в лагере неплохую библиотеку, которая пользовалась среди всех обитателей лагеря большой популярностью.
29 марта 1946 года американская администрация лагеря потребовала от всех обитателей лагеря заполнить большую анкету для гражданских интернированных лиц, включающую в себя 132 вопроса. Между прочим, в этом опросном листе было много вопросов личного характера, что при всем желании нельзя было считать демократичным, например вопрос, за какую партию человек голосовал в 1932 году.
Немецкий руководитель лагеря для бывших офицеров войск СС с согласия всех своих товарищей отклонил это требование, так как оно не соответствовало нашему статусу военнопленных. Американский комендант лагеря удовлетворился этим объяснением.
2 апреля 1946 года. Немецкое руководство лагеря установило письменный контакт с представителем защиты войск СС в Нюрнберге, доктором Бабелем. По его совету в лагере был создан комитет в защиту войск СС, который занялся сбором на территории лагеря доказательств, снимающих вину с войск СС. Прежде всего, речь идет о равносильных данным под присягой письменных заявлениях генералов, которым во время войны подчинялись дивизии войск СС.
Все молодые офицеры прошли медицинское обследование с целью отобрать тех, кто годен для работы во Франции. Из-за истощения молодых военнопленных рассудительный и сознающий свою ответственность немецкий лагерный врач нашел так мало пригодных для этого офицеров, что от этого намерения пришлось отказаться.
30 апреля 1946 года в лагерь приехал представитель защиты войск СС на Нюрнбергском процессе, доктор Бабель. На следующий день между юристом и немецким руководителем лагеря для бывших офицеров войск СС проходили обстоятельные переговоры.
Прежде чем уехать в лагерь в Регенсбурге, доктор Бабель присутствовал на торжественном вечере. По его словам, он был поражен высоким художественным уровнем исполнения лагерного хора и оркестра и тем воодушевлением, с которым обитатели лагеря пели и играли.
8 мая 1946 года по случаю годовщины капитуляции Германии немецкий комендант лагеря генерал- полковник Гот издал следующий приказ:
Приказ от 9 мая 1946 года
«Сегодня исполняется ровно год с того дня, когда большая часть германских вооруженных сил после самоотверженной борьбы, не уронив чести своего оружия, капитулировала. Мы с печалью и скорбью чтим этот день и вытекающие из него последствия для нашего народа и для каждого из нас. Из-за подавляющего преимущества противника в живой силе и технике, оттесненные к внешним границам рейха, лишенные возможности получать все необходимое для ведения боевых действий, наши войска не имели больше никаких шансов на успешную оборону. С высоко поднятой головой, с осознанием того, что мы не запятнали свою солдатскую честь, с твердой верой в то, что в течение шести трудных лет мы сражались на благо нашего народа, мы отправились в плен.
Никто из нас не мог предположить, что плен растянется на необозримо долгие годы, что у нас попытаются отнять последнее, что давало нам силы: нашу воинскую честь, наше самоуважение. Какие же горькие месяцы остались позади, месяцы глубочайших физических и душевных лишений! Сегодня, после года плена, мы с гордостью можем признать: мы не поддались отчаянию, мы не опустили голову, мы определили цель, ради которой стоит бороться. Мы должны приложить все свои силы, чтобы не позволить оклеветать в глазах всего мира наш германский народ и возложить на него вину, правомерность которой мы никогда не признаем.
Мы не имеем возможности в этот день открыто выразить нашу печаль и дать волю нашим чувствам. Но мы хотим на полчаса приостановить любую деятельность и на один день отказаться от ставших привычными развлечений и игр.
Поэтому я приказываю:
9 мая 1946 года с 18:30 до 19:00 никто не выходит на территорию лагеря. Каждый останется в своем жилом помещении и в тишине почтит эту печальную дату.
Всех нас радовали прекрасная теплая весна и раннее лето. Наши умельцы изготовили большое число скамеек и установили их в подходящих для этого местах. Повсюду на территории лагеря можно было видеть узников, соскучившихся после этой долгой и холодной зимы по ласковому солнечному теплу и теперь загорающих на солнце.
16 мая 1946 года генеральский лагерь был распущен, а узники переведены в городок Гармиш- Партенкирхен. Тем самым наступил час прощания с нашим уважаемым немецким комендантом лагеря, генерал-полковником Готом, который за последние месяцы был для всех нас образцом стойкости и выдержки по отношению к американской администрации лагеря. Во время прощального вечера, который организовал наш лагерный хор вместе с лагерным оркестром, уезжавшие генералы и остававшиеся офицеры сидели в зале все вместе, как одна дружная семья. В прощальной беседе с немецким руководителем лагеря для бывших офицеров войск СС генерал-полковник нашел теплые, волнующие и в то же время мужественные слова. Венцом речи покидавшего лагерь немецкого коменданта были слова: «И если я снова обрел веру в германский народ, то только благодаря образцовой выдержке и самообладанию офицеров войск СС в этом лагере!»
19 мая 1946 года наконец и в нашем лагере наступил радостный день, который позволял возродиться надежде на наше скорое освобождение. Все бывшие рядовые войск СС, а также младшие командиры до унтершарфюрера включительно, находившиеся в лагерях в американской зоне оккупации, выпускались на свободу. Наш лагерь покинуло сразу 420 человек!
Повсюду можно было видеть радостные, сияющие лица, так как и остававшиеся в лагере офицеры искренне радовались вместе с теми, кто покидал лагерь. Правда, многие из них в качестве места жительства наобум указали какой-нибудь город в американской зоне оккупации, поскольку они являлись уроженцами восточных областей. Они потеряли свою старую родину и теперь должны были обрести новую. Некоторые из возвращавшихся домой местных жителей забрали своих боевых товарищей, потерявших родину, к себе. Многие не видели для себя никакого иного выхода, кроме как устроиться на работу в американскую администрацию в качестве гражданских служащих, так как там их принимали с распростертыми объятиями и относились к ним подобающим образом. В отличие от американцев немецкие инстанции всегда старались максимально осложнить жизнь только что отпущенным из лагеря военнопленным из состава войск СС.
Правда, оставшиеся в лагере офицеры вместе с радостью за освобожденных товарищей испытывали и некоторое сожаление. Ведь в этот день нас покидала наша молодежь, которая своей беззаботностью и веселой беспечностью так часто помогала нам пережить тяготы лагерной жизни.
У лагерных ворот немецкий руководитель лагеря для военнослужащих войск СС попрощался за руку с каждым бойцом, и каждый из них спонтанно отдал честь своему бывшему командиру полка. Мы, оставшиеся в лагере офицеры, махали им вслед, пока они совсем не исчезли из вида.
