седьмом этаже сняли две комнаты. Зорге считал необходимым немедленно наладить связь с Владивостоком прямо из отеля. Макс собрал радиостанцию. Поскольку кроме динамо другого источника тока не было, пришлось крутить эту адскую машину. Она производила сильный шум, и радист очень боялся, что это привлечет внимание обитателей гостиницы, фланирующих по коридору.
Чтобы заглушить шум динамомашины, решили накрывать ее толстым одеялом, но под одеялом она быстро нагревалась, и возникала опасность пожара. Приходилось время от времени охлаждать машину. Все попытки наладить связь с Владивостоком ни к чему не привели. Макс был удивлен и встревожен. Десятки раз собирал и разбирал передатчик, а потом случайно узнал, что дом построен из железобетона. Решили немедленно искать квартиру, откуда можно было бы спокойно и беспрепятственно наладить связь. Но найти в Кантоне подходящую квартиру оказалось делом нелегким. Благодаря своей общительности Макс раздобыл адрес одного богатого домовладельца, который имел много домов. Домовладелец принял их весьма настороженно и спросил, откуда они. Желая казаться более солидными, назвали известную гостиницу на острове Ямин, где проживали иностранцы, находились все консульства и иностранные фирмы. Домовладелец, видимо, навел о них справки и обнаружил обман. Когда на следующий день они пришли к нему за окончательным ответом, хозяин отказал им под тем предлогом, что квартиру уже заняли. Делать было нечего. Макс принял смелое решение: пойти в германское консульство и попросить у консула помощи в поисках квартиры. Консул встретил соотечественников очень любезно, расспросил о делах. Узнав о затруднениях Клаузена с квартирой, посоветовал обратиться к одной индийской фирме, имеющей дома на острове Ямин. Радист и Клаузен поехали по адресу и, к своей радости, сняли отдельный дом. В одной из комнат Макс установил передатчик и наконец-то наладил связь с Владивостоком.
Связь была чрезвычайно плохой. Налаживать ее удавалось только ночью или рано утром, так как в вечерние часы были большие атмосферные помехи. В полночь помехи уменьшались, и кое-как можно было работать. И все же очень трудно было безошибочно передать радиограмму. Иногда приходилось повторять большую часть текста но два-три раза. Макс очень скучал по своей Анни. Он представлял себе, как бы ожил дом в ее присутствии. Она была отличной хозяйкой и умела заботиться о нем. Без Анни Макс чувствовал себя одиноким и заброшенным. Кантон угнетал его своей мрачной обстановкой. Зорге, по-видимому, понял состояние Макса. Однажды он сказал, что будет лучше, если в Кантон приедет Анна. Макс очень обрадовался и немедленно отправился за ней в Шанхай. С приездом жены Макс особенно остро почувствовал, как важно, когда рядом находится близкий и преданный друг. Здесь, в Кантоне, Макс с разрешения Зорге рассказал Анне о Советском Союзе, о своей секретной работе. Анна была счастлива, что наконец-то узнала правду о своей родине, узнала ее от человека, которому не могла не верить.
«Всю жизнь до этого я находилась среди врагов и ненавистных мне людей. Я была молода, не разбиралась в политике, а когда потом испытала много своего и чужого горя, я научилась понимать многое».
Она с радостью согласилась помогать Максу. Разве не счастье делать что-то для родины, быть ей полезной, даже находясь вдали от нее, а потом вернуться туда с чувством исполненного долга? Макс сказал, что они обязательно вернутся и этот день не за горами.
Год спустя Макс получил указание вернуться в Шанхай.
Куда девать радиоаппаратуру? Уничтожить ее они не могли, потому что приобрести другую было очень трудно. Пришлось снова все упаковывать. Часть аппаратуры взял с собой радист. Часть разместили между кухонной посудой в больших ящиках. С этими ящиками Анна уехала на английском пароходе в Шанхай, а Макс остался в Кантоне еще на некоторое время. Вот как рассказывает Анна о своем путешествии:
«С контролем на пароходе все обошлось благополучно. Когда контроль стал вскрывать ящики, я стала убедительно просить таможенного чиновника быть осторожным с посудой, чтобы не разбить ее. Принесли инструмент и две доски, открыли верх — действительно нежат тарелки, кастрюли и прочие мелочи. Я заботливо следила за тем, как они пересматривали лежащие сверху вещи. Таможенник посмотрел на мое озабоченное лицо и сказал: «Скажите правду, что лежит в ящике?» И конечно, я уверила, что, кроме посуды, ничего нет. Он приказал закрыть ящик и поставил печать».
Случай с аппаратурой явился как бы проверкой для Анны. Потом она ездила в другие города, отвозила документы и части для радиоаппаратуры, встречалась с нужными людьми. Анна умела вести себя очень непосредственно, обладала большим хладнокровием и выдержкой. Мысль, что она помогает своей родине, придавала ей смелости и находчивости.
После возвращения из Кантона Максу и Анне был предоставлен трехнедельный отпуск, который они провели в Циндао. И действительно, где же было и отдыхать солидному немецкому коммерсанту, как не в бывшей германской колонии?
Поселились на окраине города в вилле у богатой немецкой четы. Рядом было море и великолепный пляж. Аккуратные дома в готическом стиле под ярко-красными черепичными крышами напоминали Максу Германию. Можно было зайти в бар, выпить настоящего немецкого пива, поговорить с барменом на родном диалекте.
После возвращения из Циндао Клаузен получил задание поселиться в Мукдене. Работа в Мукдене требовала хорошего прикрытия, и Макс приехал туда как представитель немецкой фирмы по продаже мотоциклов «Мельхерс и К°». Для отвода глаз полиции было выставлено на продажу пять мотоциклов разных марок. Сняли удобный двухэтажный дом. На верхнем этаже Макс развернул радиостанцию, а внизу можно было принимать гостей. Кстати, не замедлил явиться и первый гость — японский генерал, который, оказывается, жил по соседству с ними. Генерал решил нанести визит вежливости своим милым соседям. Он был очень любезен, все время почтительно «шипел» и раскланивался. Такое соседство сильно расстроило Макса. Он боялся, что японцы могут их подслушивать из дома генерала. Но все обошлось благополучно.
Как добропорядочный немец, Макс прежде всего явился в немецкую колонию. Генеральный консул, узнав, что Макс отлично играет в скат, очень обрадовался. Он оказался страстным игроком и искал себе достойного партнера. Два раза в неделю консул приходил в клуб, и они устраивали состязание. Немецкая колония насчитывала всего около трехсот человек, поэтому в клубе существовала довольно интимная обстановка. Макс старался завязать побольше деловых связей с немецкими коммерсантами и прослыть солидным деловым человеком.
Несколько раз Клаузен выезжал в Шанхай, где встречался с Зорге.
Весной 1933 года Рихард уехал из Китая, и Макс не встречался с ним до 1935 года.
Вскоре Макс получил приказ вернуться в СССР. По версии, он якобы возвращался в Германию. У Анны не было заграничного паспорта, и она не могла ехать с мужем. Вот тут-то и пригодилось знакомство с германским генеральным консулом, с которым Макс так часто играл в скат в мукденском немецком клубе. Консул, конечно, в восторг не пришел, когда узнал, что у жены его друга коммерсанта нет паспорта. Но дружба есть дружба, и он написал рекомендательное письмо генеральному консулу в Харбине.
После долгих проволочек паспорт выдали.
И вот — Советский Союз!.. Москва…
Анне показалось, будто она каким-то чудом выбралась из бездны.
…Макс Клаузен прибыл в Японию 28 ноября 1935 года на пароходе «Тацуте-мару». Порт Йокогама кишел иностранцами, поэтому в таможне никто не обратил особого внимания на скромного немецкого коммерсанта. Вскоре Клаузен был в Токио. Добраться до отеля «Санно», где должен был остановиться Макс, оказалось очень легко: гостиница прислала свой автобус к пароходу, чтобы взять гостей. Наконец-то длинное путешествие было закончено. Позади остались города Европы, Америки: Хельсинки, Стокгольм, Амстердам, Париж, Гавр, Нью-Йорк, Сан-Франциско — настоящая эпопея с визами и паспортами.
Анна осталась пока в Москве. Она приедет к Максу позже, когда тот надежно обоснуется в Токио.
Устроившись в гостинице, Макс стал размышлять, как ему найти Зорге. Еще в Москве они
