— Ладно, пышлы.
Это были партизаны-разведчики из отряда Бринского. Обследовав берег и найдя место для переправы, они так же бесшумно, как и появились, исчезли среди кустов. А вскоре из лесу выехало несколько партизанских подвод, на которых кроме боеприпасов, тола, различного имущества были еще и лодки. Рядом с подводами шли партизаны.
Увидев слегка белеющую в ночи полоску реки, Бринский снял шапку и остановился. «Вот она, на том берегу, Украина, родная Украина! Что ждет нас там? Как сложится наша борьба с врагом?»
Заметив, что бойцы тоже остановились и молча вглядываются в темень противоположного берега, Антон Петрович поднял руку:
— Товарищи, сейчас мы расстанемся с родной землей Белоруссии и ступим на родную землю Украины. Давайте поклянемся, что и там, на Украине, будем до последнего вздоха драться с врагом и не сложим оружие, пока не разгромим фашистскую нечисть!
— Клянемся!
— Клянемся!
— Клянемся! — зазвучали в ночной тиши голоса партизан.
Закончена переправа. Весь отряд снова в сборе.
Бринский шел, опираясь на палку, с трудом делая каждый шаг. Он был болен, простудился, давала о себе знать застарелая болезнь… Партизаны хотели было соорудить носилки и по очереди нести его, но Антон Петрович категорически запретил им это.
— Ничего… Клин клином, говорят, вышибают, — пытаясь улыбнуться, шутил он. — Пересилю как- нибудь. Няньки не нужны, не маленький…
Партизаны с восхищением смотрели на своего командира, они хорошо знали его упорство и мужество.
К счастью, приступ болезни вскоре прошел. Но Антон Петрович знал, что болезнь может в любую минуту обостриться. Знал и ничего не мог поделать с этим…
Небольшой отряд дяди Пети — так теперь стали называть Бринского — прибыл на Украину, конечно, не на пустое место. В западных областях уже действовали три отряда и одна группа Бати, присланные им сюда раньше. Вели успешные боевые действия на Украине и местные партизанские отряды и группы.
В задачу Антона Петровича входило ведение разведки, диверсии, организация в городах и в деревнях подпольных антифашистских групп, а там, где подпольные группы уже имелись, создание на их базе партизанских отрядов.
Первый такой отряд, выросший впоследствии в партизанскую бригаду, был создан в начале декабря с помощью хочинских подпольщиков. На базе маленького отряда, базировавшегося у деревни Озерск, был создан второй крупный отряд, в помощь которому Бринский также выделил часть своих людей…
Большое внимание Бринский уделял агитационной работе. Он и сам был искусным агитатором. Местные жители все время информировались о положении на фронтах, из многочисленных листовок узнавали об успехах партизан.
Хорошо зная украинский язык, Антон Петрович сам писал листовки, которые потом размножались на пишущих машинках. Так как в районах действия его партизан жило немало поляков, листовки писались и по-польски. Их составлял командир одного из партизанских отрядов, заместитель Бринского по работе среди поляков, польский коммунист Юзеф Собесяк, имевший псевдоним Макс.
8.
Из Берлина в Ровно, где рейхскомиссар Украины разместил свою резиденцию, почти каждый день шли телеграммы с требованием покончить с партизанами. Генерал-губернатору Волыни и Подолья Гитлер объявил выговор за беспорядок. И тот поклялся, что не остановится ни перед какими мерами, но к концу января уничтожит всех партизан в своем губернаторстве.
В начале января фашистский генерал-губернатор приехал в Ковель и лично руководил разработкой плана уничтожения народных мстителей, базировавшихся между реками Стырь, Стоход и Турья.
Операцию по уничтожению партизан гитлеровцы рассчитывали завершить за десять дней, с 15 по 25 января. Но 18 января, через три дня после ее начала, план вражеской операции был уже у Макса, а вскоре он лежал на столе Бринского.
Антон Петрович срочно собрал командиров партизанских отрядов и групп.
— Товарищи, — сказал он, — гитлеровцы сжимают вокруг нас кольцо, хотят уничтожить нас. Но мы имеем план карательной операции со всеми подробностями. Наша задача состоит в том, чтобы максимально использовать это.
Антон Петрович раскинул на столе карту и пригласил к ней командиров.
— Вот район Сварыцевичи. Видите, он находится вне кольца карателей… Приказываю всем отрядам в ночь скрытно покинуть свои лагеря и перейти в этот район. Места здесь глухие, и укрыться есть где. — Бринский помолчал, а затем, улыбнувшись, продолжил: — Здесь же, на центральной базе, мы построим ложную оборонительную линию. Пусть фашисты воюют с чучелами… А чтобы они не разгадали быстро наш секрет, оставим на базе небольшую группу, которая, ведя заградительный огонь по врагу, отойдет в лес… Другая наша группа в это время ударит по гитлеровцам с тыла…
Далее, — сказал Бринский, — все запланированные операции по минированию железных дорог и мостов, по сбору разведывательной информации должны идти, как обычно. Это приведет гитлеровцев в замешательство. Они будут думать, что мы в кольце, что нам сейчас не до борьбы с ними, и вдруг то там, то здесь загремят наши взрывы. Каково?
Все получилось так, как и планировал Бринский.
Когда колонна карателей, наступавших от Камень-Каширского, вышла к ложной оборонительной позиции и была обстреляна небольшой группой партизан, оставленных на центральной базе, фашисты открыли ураганный огонь по чучелам, изготовленным из тряпок и ловко расположенным в окопах. Другая колонна гитлеровцев подошедшая к ложной оборонительной позиции от Морочно и обстрелянная партизанами, также открыла огонь по чучелам.
Каратели камень-каширской колонны, приняв подошедших с противоположной стороны гитлеровцев за партизан, перенесли огонь на них. То же самое сделали и каратели, продвигавшиеся из Морочно. В результате всей этой неразберихи около трех часов гитлеровцы с яростью поливали друг друга свинцом.
А потом с тыла по ним ударили партизаны. В это время уже стемнело. Среди гитлеровцев началась паника. Карателям ничего не оставалось делать, как поскорее уносить ноги из леса.
Так провалился план уничтожения партизан, разработанный самим генерал-губернатором Волыни и Подолья.
После неудавшейся облавы, которая стоила гитлеровцам очень дорого, они стали еще сильнее бояться народных мстителей. А среди населения разгром карателей в Езерецких лесах укреплял веру в близкую победу, поднимал их дух борьбы, и вскоре приток жителей в партизанские отряды еще более усилился.
25 января, как раз в тот день, когда по плану фашистских карателей партизанские отряды Волыни и Ровенщины должны были прекратить свое существование, радист принес Антону Петровичу сводку Совинформбюро, в которой говорилось о прорыве блокады Ленинграда, об успехах советских войск на Дону, на Северном Кавказе, на других участках фронта.
А почти через неделю новое радостное сообщение — полный разгром гитлеровцев под Сталинградом.
Партизаны ликовали. Враг отступает! Почти каждый день стремительно наступающие советские войска освобождают от фашистской нечисти новые города и села. Значит, скоро, очень скоро придет тот час, когда фашисты будут изгнаны со всей нашей земли. А в том, что Красная Армия громит врага, есть заслуга и партизан, и партизанских разведчиков.
Отряды Бринского вернулись на свои старые места. Центральная база была разрушена огнем
