один скажет, был танкистом, другой - автоматчиком, а я что скажу?»
– Нет, не пойду в клуб, хочу быть настоящим солдатом, - ответил Май.
В следующий раз ему предложили быть шофером:
– Назначим вас на санитарную машину. Много ли на ней работы? Народ в армии здоровый, «санитарка» почти все время стоит без дела, а тем временем будете в самодеятельности участвовать.
– Шофером я и до армии был, служить хочу по-настоящему.
– Смотри, солдат, угодишь в сержантскую школу - пожалеешь, что отказался. Там жизнь по уставу, буква в букву!
– Вот это по мне! - радостно воскликнул Май и, оставив в недоумении собеседника, побежал к командиру роты: - Разрешите обратиться?
– Слушаю вас, товарищ Май.
– Пошлите меня учиться на сержанта.
– Это надо заслужить. Туда не каждого берут. Чтобы стать сержантом, необходимы способности. Но не огорчайтесь, у вас они, кажется, есть.
В учебном подразделении собрались лучшие из лучших, шутливо их называли «краса и гордость». Быстро сколотился дружный коллектив. Курсанты избрали своим комсомольским вожаком Петра Мая.
…Закончил учебу блестяще. Его наградили знаком «Отличник Советской Армии» и в порядке поощрения дали отпуск.
В парадной форме, с погонами младшего сержанта, с начищенными значками на груди прибыл Май в родное село.
Не успели наговориться братья и сестры, не нагляделась мать на красавца сержанта, он уже собрался к друзьям.
– Да где ты их будешь искать-то? - остановила мать.
– В Доме культуры.
– Теперь там пусто, сынок.
– Лишь бы стены были.
Стены действительно были. Стены и… директор - пожилой, нахохленный мужчина, бывший следователь. Никакой работы он не вел. В выходные дни устраивал танцы и крутил кино, дальше этого изобретательность не шла.
– Скоро Седьмое ноября, давайте концерт подготовим, - предложил Май.
– С кем? Валерий и Володя поступили в институт, Валя переехала с райкомом. Нет кадров.
– А новая молодежь не подросла?
– Да какие-то они не те…
Сержант усмехнулся:
– Будут те!
На другой день Дом культуры засиял огнями. Собралась молодежь. Началась первая репетиция. К празднику Октября Май подготовил двадцать номеров.
– Ну вы выступайте, а мне в часть пора, - сказал он накануне концерта.
– Останься. Неужели в полку не поймут?… - стали упрашивать ребята режиссера. - Мы письмо от комсомольской организации напишем.
– Не могу, друзья, служба!
– Сколько тебе ехать?
– Четверо суток!
– А если полететь самолетом, управишься в два дня?
Май улыбнулся:
– Я сержант, а не генерал. На мой оклад далеко не улетишь.
– А мы поможем. Давайте, ребята, устроим складчину!
Предложение одобрили все. Деньги были собраны. В Оренбург для покупки билета был послан комсомольский гонец.
Концерт получился отличный.
После возвращения из отпуска сержанта Мая назначили заместителем командира взвода. Дела во взводе шли не совсем хорошо. В подготовительный период ослабла дисциплина, утратились четкость и ритмичность в соблюдении распорядка дня. Учебный год начался, а солдаты еще никак не могли войти в колею строгой уставной жизни.
Май присмотрелся к службе подчиненных и понял: главная беда в низкой требовательности сержантов. Они работали без задора, сами допускали нарушения, на полевые занятия ходили налегке, без вещевых мешков, без лопат, без противогазов.
Май не стал ругать сержантов. На очередные занятия вышел в полном полевом снаряжении, и командиры отделений не осмелились встать в строй налегке. На всех занятиях Май настолько добросовестно занимался со своим отделением, что сержанты поняли: если они не будут учить людей так же, отстанут, тогда несдобровать. Служба во взводе пошла нормально, наладилась без разговоров на высоких тонах, без наказаний и окриков. Взвод стал одним из лучших. За умелый подход к делу сержант Май заслужил уважение командования, вскоре его назначили старшиной роты. Отслужив положенный срок, Май остался еще на два года сверхсрочником.
Недавно старшина Петр Николаевич Май еще раз блеснул талантом. Рота готовилась к проверке. Не хватало средств и материалов для ремонта. А хотелось, чтобы к приезду комиссии все блестело. Как всегда, в трудную минуту старшину Мая охватила жажда деятельности. Именно в таких обстоятельствах он загорался веселым энтузиазмом.
– Все будет в ажуре! - сказал он капитану Узлову.
Командир роты, не разделяя оптимизма старшины, недовольно сказал:
– Дорого обойдется твой ажур, придется загубить много учебного времени.
– Зачем тратить учебное время? Сегодня начнем, завтра суббота, послезавтра воскресенье, а в понедельник приходите, будет полный порядок!
Капитан улыбнулся:
– Шутник.
Но старшина Май не шутил. Он рассказал солдатам, какая великолепная будет у них казарма, каждому определил участок работы, сам сбросил гимнастерку, засучил рукава, и штурм начался. Цементировали пол, мыли окна и рамы, штукатурили стены, весело заблестела свежая краска на потолке. И всюду поспевал старшина Май: он плотничал, создавал нужный колер для маляров, помогал стекольщикам резать стекло без алмаза, учил работать мастерком, рисовал в ленинской комнате.
В понедельник утром дежурный доложил командиру в обновленном, сияющем чистотой помещении:
– Товарищ капитан, во время моего дежурства происшествий никаких не случилось. Рота готова к занятиям.
В сторонке стоял старшина, лукаво смотрел на капитана, будто спрашивал: «Ну как, шутник я или нет?»
Какой же талант у Петра Николаевича Мая? К какому виду искусства или общественной деятельности причислить человека, который умеет петь и плотничать, плясать и штукатурить, играть на баяне и ходить в атаку, который отлично стреляет, бегает, выполняет строевые приемы, работает на спортивных снарядах, играет в сборной полка в футбол, может всколыхнуть людей, увлечь личным примером, вселить уверенность, повести за собой, добиться выполнения поставленной задачи во что бы то ни стало?
Может быть, не упоминается такой талант в энциклопедиях, но мы назовем его старшинским талантом. Он есть. Старшина Май - живой пример этому».
Вот так я написал и отправил в газету нашего военного округа - «Фрунзевец».
Итак, комиссия приехала.
Первый день проверки: строевой смотр полка и инспекторский опрос.
Полк выстроился на плацу. Наглаженный. Начищенный от сапог до звездочек на фуражках так, что глаза режет от блеска.
Офицеры при орденах, красивые, праздничные.
