Карпов Владимир Васильевич
Последнее задание
Что ожидает наших разведчиков за пределами родной страны? Непривычный образ жизни, чужие порядки, чужой язык. И вот в таких условиях предстоит вступать в контакты с людьми, искать среди них помощников; одними глазами, даже в бинокль, сам разведчик многого не увидит.
Все это понимали и заместитель начальника штаба фронта генерал Илья Васильевич Виноградов, и офицер, которому была поручена заброска разведчиков. Понимали, конечно же, и те, кому предстояло выполнять задание.
Каждое задание имеет свои особенности, двух похожих, наверное, за всю Отечественную войну не было. То, о котором пойдет рассказ, имело несколько таких особенностей.
Своими действиями разведчики выявляют силы и намерения противника и тем самым обеспечивают успех своих войск. Чтобы были понятны цели группы капитана Льговского, о которой пойдет разговор, необходимо представить хотя бы в общих чертах обстановку на фронте в начале 1945 года.
Война приближалась к концу.
После успешных операций 1944 года Ставка предполагала разгромить гитлеровскую Германию в два этапа. Первый - операции в Восточной Пруссии, Польше, Чехословакии, Венгрии. Второй - полностью завершить разгром врага и овладеть Берлином. Три фронта и Краснознаменный Балтийский флот выполняли главную задачу на завершающем этапе. 1-й Белорусский (командующий Г. К. Жуков) наступал на Берлин в центре; 2-й Белорусский (командующий К. К. Рокоссовский) наступал севернее; 1-й Украинский (командующий И. С. Конев) наступал южнее Берлина.
Каждый фронт вел разведку в своей полосе. Группа Льговского должна была действовать от 2-го Белорусского фронта.
Вот что писал о разведке в эти дни маршал Рокоссовский: «Мы знали, что перед нами сильный противник, упорство которого будет возрастать по мере продвижения по его территории. Важно было сделать так, чтобы наше наступление не вылилось в затяжные бои, а было стремительным, неудержимым, чтобы враг не мог планомерно отходить, цепляясь за выгодные рубежи. Вот почему было уделено большое внимание тщательной разведке как переднего края вражеской обороны, так и всех рубежей в ее глубине, которыми гитлеровцы могли воспользоваться при отходе».
Конечно же, говоря об этих рубежах, маршал Рокоссовский имел в виду не только их инженерное оборудование, но и войска, занимающие эти рубежи, их силы, вооружение и т. д. Наступление в завершающей кампании намечалось начать не ранее 20 января. Но для принятия обоснованного решения полную ясность о группировке противника следовало иметь намного раньше. В эти дни сложились два важных обстоятельства, создавшие огромное напряжение в боевых действиях советских войск и повлиявшие на сроки выполнения задач. Первое обстоятельство заключалось в том, что англо- американские войска попали в трудное положение: гитлеровцы нанесли по ним удар в Арденнах. Союзники несли тяжелые потери и просили выручить их наступлением наших войск. Верховный Главнокомандующий, выполняя союзнический долг, приказал фронтам перейти в наступление на несколько дней раньше намеченного срока.
Начав наступление утром 14 января, войска 2-го Белорусского фронта успешно продвигались вперед. Они уже подходили к Висле и готовились форсировать ее с ходу, но 20 января неожиданно поступил приказ Ставки - повернуть четыре армии фронта на север, выйти к Балтийскому морю и изолировать тем самым Восточно-Прусскую группировку врага от Центральной Германии. Этому повороту и в направлении, и в действиях войск в немалой степени способствовали данные разведки. Вот что пишет К. К. Рокоссовский о добытых разведчиками сведениях:
«…Действовавшие на территории Восточной Померании немецкие войска объединялись в группу армий «Висла», которой командовал Гиммлер. Она насчитывала в общей сложности свыше тридцати дивизий, в том числе восемь танковых».
Наступать на Берлин, имея на фланге такую сильную угрозу, как группа армий Гиммлера, было опасно и нецелесообразно. Поэтому Жуков и Рокоссовский решили совместными усилиями фронтов выйти к морю и, как пишет Рокоссовский, «рассечь вражескую группировку на две части. После этого наш фронт уничтожает ее восточную часть, а сосед - западную».
Появилась новая мощная группировка врага - нужны были и новые щупальца разведки, чтобы выявить силы, направление движения частей этой группировки. Для выполнения такой большой задачи были задействованы и авиация, и многие другие средства. Ну и как своеобразный рентген для «просвечивания» группировки изнутри потребовалось забросить и разведгруппу в тыл.
И вот тут возникла некоторая особенность и необычность предстоящего задания. Раньше наши разведчики, выполнявшие подобные задачи, действовали в тылу фашистов на своей земле, в своих лесах, в окружении соотечественников, большинство из которых готовы были помочь и помогали в трудную минуту.
Была еще одна особенность, не менее важная и сложная. Но если о трудностях, вытекающих из необходимости действовать в логове врага, все говорили открыто, то о второй особенности никто не говорил ни слова, но каждый думал о ней неотступно: и начальники, и те, кто готовился прыгать с парашютом. Как отразится и к чему приведет эта невиданная раньше в практике работы особенность? Была она, так сказать, психологической загадкой. Начальники, готовившие разведчиков, не спрашивая прямо, пытались разгадать ее в их глазах во время бесед.
Суть психологической загадки заключалась в том, что это было одно из последних заданий; заря Победы уже занималась над землей, приближалась мирная жизнь, появилась реальная возможность остаться живыми!
Вот и задумывались офицеры штаба над тем, как поведет себя тот или иной человек в этих условиях.
Вот такие неожиданные повороты обретала психологическая особенность предстоящего задания. Самый правильный и надежный выход из создавшегося положения увидел раньше других генерал Илья Васильевич Виноградов. Он много думал о подборе опытных людей. На задание должны быть посланы проверенные разведчики. Это на первый взгляд простое решение отнюдь не было простым. Не так-то просто было генералу Виноградову одобрить предложение работников штаба послать на одно из последних заданий лучших разведчиков накануне радостного дня, когда невероятно трудные и опасные дела, свершенные ими во имя Победы за долгие годы войны, остаются позади.
Кому, как не славным воинам-ветеранам дожить до праздничного Дня Победы! Но верно и то, что только наиболее опытные разведчики могли выполнить задание.
Переживания генерала будут более понятны, если учесть, что он был не только заместителем начальника штаба фронта, но и человеком со свойственным ему чувством огромного уважения к разведчикам. Он не только знал все тонкости их труднейшей профессии. Соблюдая необходимую в такой работе строгость и деловитость, генерал искренне любил их.
Итак, подготовка группы была поручена майору Захарову. Майор отобрал наиболее подходящих для задания людей. Вполне естественно, многое зависело от командира: на задании он всему голова. Захаров остановил свой выбор на капитане Александре Льговском. По боевым делам, которые совершал Льговский, он вполне подходил для руководства группой. Помнил Захаров и о психологическим факторе, на который генерал велел обратить особое внимание. Может быть, поможет личный разговор, в котором и происходит то самое проникновение в сокровенные уголки души человеческой?
Захаров пригласил Льговского на беседу. Он пришел точно в назначенное время. Спокойно, деловито поздоровался с Захаровым, сел напротив него к столу и прямо посмотрел в глаза. Взгляд его и без слов понятен: «Я вас слушаю, готов к выполнению приказа».
Льговский был среднего роста, коренастый, одет в летную форму. Форма сидела на нем ладно, выглядел он настоящим асом. Захаров подумал, что Льговский и есть ас, только в своем деле. Когда Льговский снял фуражку, обнажилась его побелевшая от седины шевелюра. Да, если в тридцать четыре
