О. Ф.
(XXIII) Герметическая трактовка творения несколько отличается от классического западноевропейского креационизма, согласно которому Бог творит из ничто (фр. rien), а не из ничего (фр. néant). — О.Ф.
(XXIV) По-древнерусски калита — чаша. В XIII–XV вв. предполагалось, что калики хранили калиту то в Твери, то в Новгороде (см. об этом Рыбаков Б.А. Стригольники. — М.: Наука, 1993). Но и московский Великий князь Иван Данилович Калита был, согласно летописям, так богат, что сумел на сорок лет выкупить Русь у ордынского хана. — Прим. перев. Уменьшительное и столь привычное нам с детства русское слово калитка представляет собой обозначение двери в Сад Философов, где растёт их Дерево, дающее золотые плоды. Часто привычные нам вещи обнажают свой герметический смысл, стоит лишь прикоснуться к ним с чистым сердцем, пульсирующим и содрогающимся от подспудного знания истинного Естества вещей. — О.Ф.
(XXV) Архей — «жизненное начало» в терминологии древней медицины. — Прим. перев.
(XXVI) Foie — печень; feu — огонь. — Прим. перев.
(XXVII) Субъект Великого Делания — живой, «одушевлённый». — Прим. перев.
(XXVIII) Имя этого высокого Адепта, ставшего прототипом шекспировского Просперо из пьесы «Буря», можно кабалистически осмыслить как Арнольд из Новой Деревни, Арнольд из Нового Града, что мы и делаем вслед за Веков К.А. — О.Ф.
(XXIX) В настоящее время позитивистская наука склонна различать Луллия — католического святого проповедника, прославившегося своим обращением неверных, и Луллия-алхимика (псевдо- Луллия). — О.Ф.
(XXX) Библейский Тетраграмматон с добавлением одной буквы, с которой начинаются Божественные имена Seigneur (Господь) и Saveur (Спаситель). — Прим. перев.
(XXXI) В связи с этим характерны православные изображения одеянной в красное Софии, Премудрости Божьей с бородой и с крыльями. Таковое изображение, например, нам являет надвратная икона XVI в. на Зелёной башне Ипатьевского монастыря в Костроме. Мы это изображение приводим в настоящей книге. — О.Ф.
(XXXII) В латинском (Petra) и французском (Pierre) слово Камень женского рода. Правильно было бы переводить: Та, которая и есть достопочтенная Камень… — Прим. перев.
(XXXIII) VITRIOL; замечательно, что по-русски КУПОРОС можно прочитать так (с некоторым смысловым «сдвигом», не противоречащим сущности Делания; КАМЕНЬ УМНУЮ ПЕЩНО ОЧИСТИВ, РУДУ ОБРЕТЁШЬ СВЕТЛУ (СОЛНЕЧНУ). — Прим. перев.
(XXXIV) В. Б. Микушевич в своих лекциях в Московской гуманитарной академии (ныне ИЖЛТ) указывал на непереводимость названия Дантова послания и советовал сохранять латинское (либо вообще романское) его имя. — Прим. перев.
(XXXV) Правильное написание имени знаменитого французского галанта, бретёра и герметического философа, согласно Фулканелли и Эжену Канселье, таково: Савиньён де Сирано Бержерак. Фулканелли и Канселье полагают, что даже если Сирано и приписал себе аристократическое происхождение, то он его в конечном счёте, как это ни парадоксально прозвучит, заслужил, соделавшись сыном Вéдения, избранником Илии. — О.Ф.
(XXXVI) Сюда же с полным основанием можно отнести графа де Лотреамона (comte de Lautreamont), чей криптоним («в миру» — Исидор Дюкасс; 1846-?-!) есть прямая отсылка к творению «царя в нуле» (cyr-en-o), по выражению Э.Канселье. — Прим. перев.
(XXXVII) Античные географы, а также историки часто описывают скифские (впоследствии русские) земли, баснословно богатые золотом. Впрочем, европейская часть России никогда не отличалась каким-либо преимуществом относительно других земель в том, что касается естественного нахождения самородного золота. Согласно преданиям этих авторов, аримаспы, одноглазые великаны скифских земель, похищают золото из-под грифов. Нет никакого сомнения, что речь здесь идёт о рецитациях древнейших алхимических текстов либо изустных преданий, не дошедших до нашего времени. Подробнее этот вопрос мы рассматриваем в нашей «Священной Артании»: Фомин Олег. Священная Артания. — М.: Вече, 2005. — О.Ф.
(XXXVIII) В то же время осёл — иероглиф древних демонических божеств, то есть персонификация нашей материи, которая нечиста. По мнению Рене Генона, осёл был избран Спасителем именно как иероглиф злых сил (в предшествующих христианству традициях, от которых остались лишь негативные с духовной точки зрения остатки), попранных торжеством Истинного Бога.
Осёл символически весьма двойствен. С одной стороны, он — зооморфный иероглиф Сета, египетского божества пустынь и чужих земель, в эллинистический период отождествлённого с Тифоном и демонизированного. С другой стороны, Осёл представляет собой, согласно кабалистической реконструкции нашего учителя Владимира Микушевича, «ось el», ось Божества. По преданию, осёл — единственное существо, в которое не может вселиться дьявол (см. «Сказания о Дьяволе» Клода Сеньоля: Клод Сеньоль. Сказания о Дьяволе. — М.: Энигма, 2002), поскольку Спаситель, въехав на нём в Иерусалим, отметил эту тварь своей сигнатурой креста.
В алхимии осёл один из образов первоматерии, осёл Тимон, âne-timon, антимоний, сурьма. Известна герметическая гравюра, изображающая так называемый Танец осла Тимона, где вокруг «сына подъярёмного», держащего рог изобилия, ведут свой хоровод мартышки-алхимики, подражающие естеству.
Фулканелли выстраивает очень странный ряд: мэтр Алиборон; осёл, на котором Иисус Христос въехал в Иерусалим; Христофор; вифлеемская ослица. Но если в связи со вторым и четвёртой никаких вопросов не возникает, то первый и третий заставляют здесь увидеть некий намёк, небрежно брошенный мастером. Дело в том, что в «Философских обителях» (Фулканелли. Философские обители и связь герметической символики с сакральным искусством и эзотерикой Великого Делания. — М.: Энигма, 2004. С. 260) упомянутый Алиборон также ставится в один ряд с ослом, но здесь назван он ещё и солнечным конём (cheval du soleil). А Христофор (как бы мы не хотели сопроводить настоящее имя тем объяснением, что, дескать, осёл, на котором Иисус Христос въехал в Иерусалим, также был христофором, христоносцем), согласно поздней кипрской легенде, становится кинокефалом, псоглавцем, а не ослоглавцем. Кинокефалом с нимбом, весьма напоминающим египетского псоглавца Анубиса, принято изображать его и в русской иконографии (Византия предпочитала образ Христофора- воина). Согласно упомянутой легенде, Христофор был столь красив, что вводил в соблазн всех без исключения поселянок. Желая избавить от этой напасти других и избавиться самому, Христофор молил Бога об уродливом облике, и тот наградил его собачьей головой. Западная версия («Золотая легенда»
