видеть вас в добром здравии, сударь. Это большая честь для всех, что вы гостите в нашем скромном жилище. Прошу, скорее за стол! Нужно отпраздновать ваше выздоровление.
Учтиво поклонившись, Бранк занял указанное ему все тем же слугой, не произнесшим ни слова, точно это был немой, место. Пока рассаживались приглашенные к обеду люди, обитатели замка, рыцарь повнимательнее осмотрелся. У него на родине замков в том виде, в каком они существовали здесь, почти не было. Ограничив дворянские вольности, прежние короли не только запретили благородным господам содержать многочисленные личные отряды, порой насчитывавшие по две, а то и три сотни прекрасно вооруженных бойцов, но и строить укрепленные замки. Отныне жилища дьорвикских нобилей представляли собой обычные усадьбы, лишенные даже подобия крепостной стены, и нисколько не походили на те мощные цитадели-донжоны, совмещавшие в себе и покои господина, и казармы и склады с самыми различными припасами, какие можно было видеть в Альфионе.
Некоторое представление о замке Бранк Дер Винклен составил уже когда следовал в трапезную, оценив прочность кладки и толщину стен. Укрепления были не особенно изощренными, но рыцарь засомневался, что эти стены могут увидеть хоть однажды настоящую армию, оснащенную всеми осадными машинами, катапультами, подвижными таранами и прочими порождениями кровожадного человеческого разума. А против дружины соседнего лорда, нескольких сотен наемников, по большему счету, хватило бы, пожалуй, и деревянного палисада с вышками для лучников.
В целом замок казался довольно уютным, внушая, быть может, не вполне истинное ощущение безопасности. Правда, здесь было довольно мрачно и к тому же весьма прохладно. Даже сейчас, когда снаружи царил летний зной, в зале горел камин, распространяя вокруг волны тепла, а свет десятков свечей не мог разогнать сумрак. Но и его, в прочем, хватило, чтобы увидеть украшавшие стены гобелены, а также несколько треугольных и миндалевидных, вытянутых к низу щитов с потускневшими от времени гербами, изображавшими каких-то драконов, василисков и прочих монстров.
Покрытая несколько выцветшей эмалью поверхность щитов была испещрена щербинами, следами могучих ударов, а, значит, щиты эти, прежде, чем очутиться на стенах трапезной залы, хоть раз побывали в бою, чего нельзя было сказать о висевших под ними скрещенных мечах или боевых топорах на длинных рукоятях. Оружие казалось слишком новым, чтобы быть боевым, и, вероятно, присутствовало здесь для красоты, понимание коей у альфионцев, видимо, было весьма своеобразным.
- Это щиты побежденных моими предками врагов, - поняв, что именно привлекло внимание гостя, пояснил рыцарь Морлус. - Вы, должно быть, знаете, сударь, что в Альфионе усобицы между соседями случаются довольно часто? Тот, кто слаб, кто не может защитить свой дом и свои земли, быстро лишается их, поэтому мы вынуждены содержать многочисленные дружины, чтобы было, что передать своим наследникам. Как видите, мой род и прежде оказывался сильнее многих, да и ныне, думаю, наша сила еще не полностью растрачена.
Тем временем явились гости, которые оказались немолодыми крепкими мужиками, скорее всего, кем-то вроде командиров личной дружины Морлуса, приглашенными к столу просто для того, чтобы рыцарь и его гость не обедали в одиночестве. Что ж, несколько лет подряд гнившего в приграничных гарнизонах Бранка Дер Винклена такое соседство, по меньшей мере, не смущало, а, скорее, он даже был рад, что рядом находятся не напыщенные хлыщи, а настоящие воины. И пусть Альфион не вел больших войн уже долгие годы, жизнь в этом королевстве, судя по тому, что уже успел увидеть и услышать Бранк, едва ли можно было назвать тихой и безмятежной.
- Балдуин, капитан моей дружины, - представил Морлус невысокого коренастого усача, неловко поклонившегося гостю, услышав свое имя. - Самый преданный слуга нашего рода. А это его офицеры, Адальгерт, Бруно, Ротан.
Приветствуя гостя, воины располагались за длинным столом. Затем появился еще один слуга, который осторожно, словно маленького ребенка, провел к месту по правую руку от самого Морлуса древнего старца, сгорбленного, седовласого и, вдобавок к этому, еще и слепого. Хотя, отсутствие зрения, кажется, не мешало этому деду, облаченному в парчу и золотое шитье, чувствовать себя в замке, как дома.
- Мой батюшка, - представил старца Морлус. - Он был великим воином, но однажды удача покинула его на мгновение, и коварный удар, нанесенный жестоким врагом, лишил моего отца зренья. Я вступил в наследные права, не дожидаясь его смерти, в нарушение обычаев.
- Подойди ко мне, гость, рыцарь Дьорвика, - хрипло произнес старик, и такая сила звучала в его голосе, что Дер Винклен сам не заметил, как оказался уже на расстоянии вытянутой руки от престарелого лорда.
- Милорд, - Бранк поклонился, а затем вздрогнул, невольно едва не отдернув руку, когда старец схватил своими буквально железными пальцами его запястье.
Ладонь старого лорда, столь мудро отстранившегося от правления, не дожидаясь, когда его придушит в постели собственный сын, оказалась холодной и твердой. Это была десница воина, и Дер Винклен иначе вдруг отнесся к украшавшим зал щитам.
- Клинки наших лесных разбойников крепки, - ехидно произнес старик, не желавший выпускать руку своего гостя. - Но твоя шкура оказалась крепче, чужестранец. Славно, что добрый наш король Эйтор может обрести столь отважного и удачливого слугу и воина.
Поначалу нечасто попадавшие за господский стол рубаки, которые, как-никак, были лишь наемниками, чувствовали себя довольно скованно, что не мог не заметить и дьорвикский рыцарь. Но затем напряжение спало, и обед продолжился в весьма непринужденной обстановке. Собравшиеся за столом люди, в той или иной мере являвшиеся воинами, быстро нашли общий язык. А Дер Винклен лишь время от времени с удивлением отмечал, что совершенно не ощущает слабости, которая должна была еще долго мучить его после столь тяжкой болезни.
Слуги, появлявшиеся бесшумно, таскали блюда с дичью, подносили все новые кувшины с вином, напитком, весьма ценным на севере, где не росла виноградная лоза, а также с пивом, сваренным, как заметил между делом Морлус, специально к этому пиру. Затем в центр стола взгромоздили огромное блюдо из чистого золота с запеченным поросенком, фаршированным овощами. Обитатели замка и их гость о чем- то пытались беседовать, разговаривая с набитыми ртами, словно разом забыв о правилах этикета, к которым, в прочем, не относились с особым пиететом не только в этом северном королевстве, но и в почитавшем себя более цивилизованным Дьорвике.
Дьрвикский рыцарь, у которого вдруг проснулся зверский аппетит, поглощал яства, поспешно подаваемые слугами, едва успевая что-то отвечать пытавшемуся поддержать светскую беседу Морлусу. Время от времени в их диалог вставляли реплики приглашенные на обед воины, но их присутствие было, кажется, лишь данью необходимости. А старый лорд, восседавший с гордым видом, словно подлинный хозяин замка, молчал, лишь время от времени прикладываясь к кубку с вином.
- Вы были во многих странах, - дожевывая перепелиное крылышко, произнес Морлус, тянувшийся уже к окороку и не забывавший о хмельном вине, которое в его чашу подливал мальчишка-слуга в ливрее, украшенной серебряными пуговицами. - Вы побывали в Келоте, Гарде, сударь, - обратился рыцарь к Бранку Дер Винклену. - И многое там видели. Но скажите, как вам, чужестранцу, наша страна?
- О, это прекрасная земля, с нетронутой природой, - медленно произнес не ожидавший такого вопроса рыцарь. - Богатый край.
- Бросьте, - вдруг нарушил молчание старец. - Пристало ли лицемерить, пусть и из лучших побуждений, знатному господину, благородному рыцарю, проявившему храбрость в бою, но робкому в своих речах? Вы говорите так, лишь бы не оскорбить нас, оказавших вам такое гостеприимство, а на самом деле думаете совершенно иначе.
Бранк поперхнулся, поспешно схватив массивный кубок с вином и осушив его в один глоток. На мгновение рыцарю показалось, что старый лорд читает его мысли, получив такую способность подобно тому, как иные слепцы обретали невероятно острый слух.
- Убогий край, варварское королевство, лишенное порядка, не ведающее законов, - тем временем продолжил отец Морлуса, заставив умолкнуть всех, собравшихся за праздничным столом. - Как иначе может относиться ко всему, что успел увидеть, или хотя бы к тому, о чем лишь слышал, уроженец пресвященного Дьорвика? И, право, мы не можем винить вас. Да, наша страна не ведает единства, каждый удел живет по своим законам, и даже сам король не вправе вмешиваться в дела обычного рыцаря.
- Но и Дьорвик стал тем, чем стал, не просто так, - попытался смягчить довольно резкие слова
