острова, коим нет счета, и развозят товар. На некоторых каноэ я видел по семьдесят—восемьдесят человек, каждый со своим веслом.
На всех здешних островах не заметил я большого различия в телосложении людей, ни в их обычаях, ни в языке, все они друг друга понимают, что весьма удивительно, и я пребываю в ожидании, что решат Ваши Высочества касательно бесед с ними о нашей святой вере, к каковой они весьма расположены.
Я уже говорил о том, что прошел вдоль берега острова Хуаны сто семь лиг по прямой с запада на восток, и, проделав сей путь, могу утверждать, что оный остров больше Англии и Шотландии, вместе взятых{7}, ибо далее сих ста семи лиг есть там на западе еще две провинции, которые я не посетил, одну из них называют Ауау, и там люди рождаются с хвостами; провинции эти в длину должны иметь не менее пятидесяти—шестидесяти лиг, как я мог понять со слов индейцев, коих держу при себе, а они знают все острова.
Другой остров, Эспаньола, имеет в окружности больше, нежели вся Испания от Колибре (в Каталонии, близ Перпиньяна), вдоль морского берега, до Фуэнтеррабии{8} в Бискайе, ибо я в один рейс прошел сто восемьдесят восемь лиг по прямой с запада на восток. Остров сей превыше всяких похвал, кто его увидит, никогда не покинет; на нем я остановился, хотя от имени Ваших Высочеств подчинил и все остальные, и все они изобильны настолько, что нет слов описать, и все я отдал во власть Ваших Высочеств, так что Вы можете ими располагать столь же полновластно, как кастильскими королевствами. На сей Эспаньоле, в месте, богатом золотыми россыпями и удобном для торговых сношений как со здешним материком, так и с другим, подвластным Великому Хану{9}, где нам можно будет выгодно торговать, я заложил большое селение, дав ему название Вилья-де-Навидад; там я обосновался и построил крепость, каковая сейчас, наверно, уже вполне завершена, и оставил в ней отряд{10}, достаточный для ее защиты, с оружием, и пушками, и продовольствием более чем на год, и одномачтовое судно, и мастера- корабельщика, способного построить другие такие же; и я завязал тесную дружбу с королем сей земли, который гордился тем, что может меня называть и считать своим братом; и даже если чувства его переменятся и он вздумает напасть на мой отряд, то ни он, ни его люди понятия не имеют об огнестрельном оружии и ходят голые, и, как я уже говорил, они самые трусливые люди на земле. Так что одного того отряда, мною оставленного, довольно, чтобы покорить всю ту землю, и, коль вести себя разумно, остров тот для наших людей безопасен.
На всех сих островах, кажется мне, обитатели довольствуются одною женой, своему же правителю или королю предоставляют их до двадцати. Женщины, показалось мне, трудятся больше, чем мужчины, но чего не смог я точно выяснить, так это есть ли у них собственное имущество, ибо, сколько могу судить по увиденному, каждый делится своим достоянием с другими, особливо же в том, что касается съестного.
До сей поры я на этих островах не встретил людей-чудовищ, о коих многие говорили; напротив, люди здесь весьма приятной наружности, отнюдь не черные, как в Гвинее[16] , у них только черные прямые волосы, и они стараются не бывать там, где солнечные лучи чересчур жгучи; а солнце здесь и впрямь палит с большой силой, хотя остров удален от линии экватора на двадцать шесть градусов; на островах, где есть высокие горы, холода в эту зиму были большие; однако здешние переносят их без труда, будучи привычны и подкрепляя себя соответствующей пищей, а употребляют они много приправ и едят все очень горячее; итак, чудовищ я не обнаружил и о них не слышал, кроме как на одном острове, втором по пути в Индии, населенном людьми, которые на всех прочих островах слывут весьма жестокими, и говорят, они едят человечину[17]. У них имеется множество каноэ, на коих они объезжают все острова Индий, грабя и забирая все, что могут. Люди эти с виду не безобразнее других, разве что у них в обычае ходить с длинными, как у женщины, волосами, они вооружены луками и стрелами, тоже из тростника, с деревянным наконечником, ибо железа у них нет. Они отличаются свирепостью от прочих племен, которые сверх меры боязливы, я, однако же, нисколько не склонен ценить их выше прочих. Они общаются с женщинами с Матинино{11} , первого острова на пути из Испании в Индии, где нет ни одного мужчины. Женщины те не признают обычных женских занятий, вооружаются луками и стрелами, как мужчины — тростниковыми копьями, а заместо доспехов у них пластины из меди, каковой там много.
Есть еще остров, говорят, больше Эспаньолы, жители коего безволосы. Там, слышал я, золота не счесть, и я везу с собою индейцев с этих и других островов как свидетелей.
Надеюсь, из рассказа лишь о том, что совершено в сем довольно поспешном путешествии, Ваши Высочества убедятся, что я смогу доставить золота сколько понадобится, получив от Ваших Высочеств лишь самую незначительную помощь; пряностей и хлопка …сколько прикажут Ваши Высочества привезти, и камеди[18], каковой доныне нигде не добывали, кроме как в Греции, на острове Хиосе, и Ваши Высочества смогут ее продавать сколько угодно, и древесины алоэ сколько прикажете привезти, и рабов сколько прикажете привезти из племен идолопоклонников; и я, кажется, нашел там ревень и корицу и найду еще тысячи полезных вещей, да их уже, наверно, нашли оставленные мною люди; я же не задерживался подолгу ни в одном месте, если только попутный ветер позволял плыть дальше; лишь остановился в селении Вилья-де-Навидад, каковое покинул, укрепив его и обезопасив. И поистине, я мог бы совершить куда больше, ежели бы суда мои были в полной исправности.
Но довольно, кончаю, слава вечному Господу Богу нашему, иже дарует всем, идущим своим путем, победу в делах, казалось бы, невозможных; и сие свершение, несомненно, было одним из таковых; ибо хотя о краях тех говорили и писали, однако все то были предположения, а видеть их никто не видел, и большинство слушавших эти рассказы принимали их скорее за вымысел, чем за правду. И поелику наш Спаситель даровал сию победу нашим светлейшим королю и королеве и их королевствам, прославившимся высокими деяниями, должны ей возрадоваться все христиане и праздновать ее с превеликим ликованием и вознести благодарность Святой Троице со многими торжественными молебствиями за грядущее огромное приумножение их числа, когда столь многие народы обратятся в нашу святую веру, и также за блага земные, которые не только Испании, но всем христианам принесут утешение и выгоду. Пока сообщаю обо всем вкратце. Писано на каравелле, у острова Канарии, XV февраля года одна тысяча CCCCLXXXXIII.
Весь к вашим услугам,
Мемориал Изабелле и Фердинанду, посланный Адмиралом через Антонио де Торреса
Мемориал о том, что вы, Антонио де Торрес{12}, капитан корабля «Мария Галанте» и алькальд[19] города Изабеллы, будете говорить и о чем должны бы просить от моего имени короля и королеву, наших государей; просьбы же эти таковы.
Первое, вручив мои верительные грамоты Их Высочествам, облобызайте от моего лица их королевские стопы и длани и препоручите меня королю и королеве, как моим естественным владыкам, в служении которым я желаю закончить свои дни, и все это можете изложить им подробнейшим образом, основываясь на том, что вы знаете обо мне и что вы видели сами.
//
Далее, хотя из моих писем к Их Высочествам, а также из писем отца Буйля {13} и казначея[21], Их Высочества могут представить себе все, что произошло здесь после нашего прибытия, и притом по описаниям, подробным и обстоятельным, вы все же заявите от моего имени Их Высочествам, что Богу угодно было оказать мне столько милости в служении королю и королеве, что до сих пор мне немало удается и удавалось найти из того, о чем я уже писал, говорил и заверял в минувшие дни Их Высочества.
Более того, я надеюсь, что все это обнаружится с большей ясностью и в скором времени из самих
