Лесс Альберт. «Викбург-Телеграмм».
На тихой улице городка Варстоф, штат Массачусетс, расположенного в двадцати пяти милях на север от Викбурга, живет человек, над которым до сих про нависает тень произошедшей четверть века тому назад трагедии. Его зовут Джон-Пол Колберт.
Трагедия произошла в результате крушения балкона в старинном театре «Глобус», расположенном в центре Викбурга. Из-за чего в день праздника Хеллоуин погибли дети — двадцать два ребенка.
До сих пор множество людей оплакивают потери, среди них выжившие в той катастрофе и родственники погибших.
Кроме плача и неутихающего горя до сих пор эхом возвращается вопрос, будоражащий уже два поколения: разделяет ли Джон-Пол Колберт вину за случившееся или нет?
В этом театре он работал билетером. Ему тогда было шестнадцать лет. Он зажег спичку на заваленном хламом балконе, отчего воспламенился мусор. Все это произошло за мгновение до крушения, когда сидящие в партере ни в чем не повинные дети ожидали начала праздничного представления.
Официальная комиссия сняла с Колберта обвинение в поджоге, ссылаясь на аварийное состояние балкона, которым не пользовались уже многие годы.
Не смотря на то, что обвинение не было вынесено, те, кто его обвиняют, до сих пор не оставляют его в покое. По сей день Джон-Пол Колберт получает письма, в которых не скрывается обвинение и ненависть, телефонные звонки, и к тому же под дверь квартиры, в которой живет его семья, регулярно подбрасываются угрожающие жизни предметы, в том числе и взрывные устройства.
Джон-Пол Колберт продолжает проявлять терпимость ко всем адресованным ему оскорблениям и нападкам. Когда бы его не спросили, он дает все тот же ответ: «Без комментариев».
Его сын Дэнис, которому исполнилось шестнадцать лет, как и его отцу в момент случившейся трагедии, продолжает традицию.
«Без комментариев», — сказал Дэнис Колберт в ответ на вопрос о дилемме его отца.
Как бы то ни было, друзья и родственники погибших продолжают…»
— Спасибо, Дэнни, — сказал отец, отложив в сторону газету, когда оба из них ее уже прочитали.
— За что? — спросил Дэнни. Его мозг продолжал кипеть от парада слов на газетной странице, среди которых было и его имя, напечатанное черным по белому.
— За «Без комментариев», за уважение к моему молчанию.
— Я и хотел выразить свое уважение, Па.
«Но я этого не сделал», — подумал он.
Они долгое время стояли и смотрели друг на друга, а затем Дэнни спросил:
— С этой статьи снова все начнется с начала?
— Кто знает? — пожал плечами отец.
— Репортер не указал наш адрес. Только Барстоф, в котором живет тридцать тысяч человек. Думаю, что это прочитали все, кто со мной учится в школе.
— Они снова начнут нас преследовать, — сказала мать. Она выхватила газету из рук отца и быстро пробежалась глазами по заглавной странице, затем она отложила газету в сторону, давая всем понять, что читать это она не будет. — Грех ворошить все это заново. Почему они пишут только о бедных детях? — затем, взглянув на отца, она сказала: — Может, на эти выходные куда-нибудь съездим?
Зазвонил телефон.
— Нет, — ответил отец.
Дэнни заставил себя сделать то, чего никогда не делал прежде: он положил руку на отцовское плечо и почувствовал, как тот к нему прижался.
Телефон продолжал звонить.
Он стоял на углу и ждал. Мимо него протекал рекой нескончаемый парад детей, переодетых в привидений и монстров, пиратов и сказочных персонажей из кино- и мультфильмов в разное время показанных на киноэкранах и по телевидению: среди них были Барни и Алладины, феи и чертики с рогами. От вечерней прохлады Дэнни содрогнулся.
Он не заметил ни одного монстра, по утрам садящегося с ним на школьный автобус, вероятно, потому что дети проходили мимо в сказочных костюмах, не толкались и не избивали друг друга, и никто никого не стремился обидеть или оскорбить.
Дэнни глянул на часы. На них было почти семь. В ожидании, затаив дыхание, он вглядывался в каждую проезжающую мимо машину. Его голова металась из стороны в сторону, будто он наблюдал за игрой в теннис. В вечернем сумраке нервозно мигали неоновые огни вывески магазина «24 часа».
Он соврал отцу, что собрался сесть на автобус и поехать в библиотеку, где намечалась праздничная программа для молодежной публики. Он заметил, как отец вздрогнул. Он всегда содрогался, слыша о чем- нибудь связанном с Хеллоуином. Затем, покорно пожав плечами, он сказал: «Приятно провести время»; а затем, как обычно, добавил: «Будь осторожен». Дэнни ужаснулся и в то же самое время пришел в восторг от легкости, с которой ему далась ложь.
Неожиданно, откуда-то из-за угла выскочила машина, при повороте пробежав «зайчиком» фар по тротуару, осветив еще и его. Прищурившись, он попытался разглядеть, кто сидит за рулем, но увидел лишь размытое, темное пятно. Блеклая рука помахала ему из окна, и он направился к машине, будто сошедшей с экрана из старого фильма про гангстеров — черной, блестящей, с четырьмя дверьми и серебристым радиатором. Он открыл дверь.
Когда Дэнни начал садиться внутрь, то тусклое освещение маленького плафона около зеркала осветило руку, в нервозном возбуждении указывающую на сидение. Дэнни закрыл дверь и разглядел того, кто был за рулем. Он был поражен. За рулем сидел Дэйв — без «крыши», от его лысины отражалась тусклая лампочка, редкие пряди бесцветных волос торчали во все стороны, в глубоко посаженных глазах не скрывалась печаль, а тонкие губы не до конца прятали его вставные зубы.
— Извини, — сказал Дэйв. — Я не хотел, чтобы так получилось. Лулу — моя сестра… — он будто специально это репетировал.
Цветочный аромат донесся откуда-то сзади, будто кто-то открыл изящный флакон с духами. Чьи-то ладони обхватили его лицо, закрыв ему глаза, мягкая кожа коснулась его щек, и телефонный голос начал тихо шептать ему на ухо.
— Здравствуй, Дэнни. Я так рада, что мы, наконец, вместе, — затем тот же голос жестко скомандовал: — Давай, Бэби, жми на газ.
Квартира, в которую они вошли, была завалена всяким хламом: где попало, были разбросаны картонные коробки, по всем углам была свалена одежда, голые стены были испещрены дырками из-под гвоздей, на которых когда-то висели картины, будто отсюда кто-то съехал, а взамен только что въехали другие жильцы.
Дэнни почувствовал, что Лулу за ними не следует, но почему-то он не смог заставить себя оглянуться. Она лишь напомнила о себе, сидя позади него в машине во время их короткой поездки. Ее руки легким касанием проскользнули по его глазам, щекам, шее, плечам.
Во время поездки на черной, похожей на чудовище машине Дэнни принуждал себя к спокойствию, потому что он доверял Дэйву. Конечно, он был не на шутку удивлен и нервничал. Сильно нервничал. Его ладони вспотели, у него в мозгу крутился вихрь из множества вопросов… Черт, это был миллион вопросов, но он приказал себе не принимать это близко к сердцу. Дэйв всю дорогу молчал, сконцентрировавшись на дороге, костяшки его пальцев чуть ли не побелели, когда он сжал баранку руля. Лулу что-то тихо напевала. Дэнни так и не узнал этот напев.
Теперь Дэйв вел его по мрачному коридору к закрытой двери. Открыв дверь, он подтолкнул Дэнни
