хранящую следы прикосновения эльфийского клинка; дивный рисунок, вычерченный на ней с поразительной четкостью и хладнокровием; неповторимые глаза, полные досады и сожаления, что так не вовремя все раскрылось; вспомнил ее вчерашние слова, в которых, как она ни старалась утаить, все равно скользила едкая горечь и четкое понимание своего пути. И ведь она открылась тогда. Не полностью, но во многом сумела отстраниться от прежней неприязни. Доверилась. Позволила приблизиться, что-то осознать, о многом поразмыслить, хотя могла бы просто отвернуться и промолчать.
Что же она увидела в молодом Хранителе Знаний? Что сумела понять сама, когда вытаскивала его с того света? Почему решилась на откровенность, когда у нее было заслуженное право хранить стойкое молчание?
Таррэн мягко улыбнулся и, ничуть не стесняясь посторонних, бережно привлек свою грозную красавицу, одновременно касаясь губами ее тонких пальчиков, на которых больше не было перчаток. Белка охотно прижалась и тихо вздохнула, исподволь любуясь игрой света в крупном изумруде на левой руке. Том самом, что сжимал в зубах ярко сверкающий на солнце Великий Дракон - древний покровитель всего Рода Л'аэртэ. Она давно хранила его, как зеницу ока. Давно и трепетно берегла так же, как свою собственную душу, которую никому, кроме него, не доверила. И только ему позволила вычертить свое новое имя на левой лодыжке, тем самым добровольно покоряясь и признавая его право.
Линнувиэль внимательно взглянул снова, правильно расценил значение рунной вязи на ее нежной коже, быстро нашел его родовой перстень на ее безымянном пальце. Немного испугался, осознав, что при желании эти двое могли в долю секунды принести друг другу как неземное наслаждение, так и мучительную смерть... стоило лишь ей покрепче сжать кулачок, а ему - шепнуть беззвучное 'умри'. Так же ясно понял и то, что они никогда этого не сделают. Ни через десять, ни даже через тысячу лет. В который раз поразился полыхающему Огню в их счастливых глазах и неожиданно понял, что и сам никогда не предаст это доверие. Не расскажет ее тайну даже под пытками. Никому не откроет это тяжкое знание и будет хранить его так же трепетно, как хранил ее от опасностей законный муж и наследник трона.
Хранитель медленно опустился на колено и низко поклонился этой поразительно красивой паре, которая была словно создана друг для друга.
- Вот видишь: я оказалась права, - хмыкнула Белка, покосившись на удивленное лицо благоверного. - Он все правильно понял, и ты зря в нем так долго сомневался.
Таррэн осторожно поцеловал ее макушку и слабо улыбнулся.
- Да, малыш. Ты всегда права.
- То-то же. Линнувиэль, вставай! Хватит заниматься всякими глупостями - нам давно пора ехать. И не вздумай больше изображать из себя верноподданного! Тем более, в моем присутствии, не то мне придется хорошенько пнуть тебя под зад и наглядно продемонстрировать, насколько я не люблю ненужных телодвижений!
- Вредина, - немедленно буркнул эльф, принимая вертикальное положение. - Нет, чтобы дать мне помечтать о том времени, когда ты станешь владычицей нашего Леса и я смогу всем разболтать, как пытался тебя прибить. Так нет же. Надо было все испортить! Даже минутки на благоговение не дала!
- Щас! Хватит мне одного Леса, чтобы быть там владычицей, а твои Хранители могут себе локти кусать от зависти или помирать от восторга. Это уж как кому нравится. Но только пусть держатся от меня подальше, ясно?
- Куда уж яснее, - вздохнул Линнувиэль и неожиданно подал руку изумленно взирающей на это безобразие эльфийке. - Пойдем, Мирена. Чует мое сердце, эти двое еще не скоро соберутся в дорогу. А так мы придумаем им хоть какое-то оправдание. Тем более что твою палатку наверняка никто не тронул. Хочешь, помогу убрать?
Леди Мирена-ис в немом изумлении воззрилась на почтительно склонившего голову собрата, в котором вдруг проснулась непривычная галантность, смешанная с откровенной учтивостью. Мать честная! Да в чем дело? Прямо на себя не похож! Неужто Белка смогла его так быстро обработать? Или случилось что-то еще, что он вдруг решил пренебречь всеми правилами этикета? Мало того, что обратился на 'ты' (немыслимо!), так еще и смотрит со столь неприличной открытостью, от которой просто мурашки по коже! И глаза чистые, ясные, удивительно теплые!
- Давай, давай, кавалер ушастый, - подбодрила со спины Белка, с нескрываемым интересом следя за сменой выражения на лице новой подруги. - Мирена, не отказывай. По крайней мере, сейчас. Все-таки парень в первый раз просит твоей руки! Нервничает и трусит, как водится, так что не надо накалять обстановку.
Линнувиэль чуть вздрогнул, потому как действительно слегка беспокоился, но вовремя спохватился и громадным усилием воли сумел сохранить каменную физиономию. Однако юная красавица все равно заметила, хитро улыбнулась и, получив одобрительный знак от ехидно подмигнувшей Гончей, без колебаний подала узкую ладошку. И, хоть она очень старалась - покусывала губы, прятала глаза и вообще не смотрела больше на удивленно-обрадованного Хранителя, полностью скрыть порозовевшие кончики ушей ей все-таки не удалось.
- Вот так, - заключила Белка, едва они пропали за деревьями. - Все-таки я не зря ему шкуру спасала. Дай бог, не остановится на достигнутом и найдет правильное решение. А то было бы обидно всю оставшуюся жизнь сознавать, что это из-за меня он не нашел свою пару. Особенно, когда она оказалась так близко.
Таррэн, убедившись, что посторонних во всей округе больше нет, немедленно обвил руками ее талию и снова притянул к себе, требовательно заглядывая в лучащиеся неподдельным удовольствием глаза.
- Ты права - они действительно друг другу подходят, - вкрадчиво согласился он. - Но теперь скажи-ка мне, коварная моя женщина: когда это ты успела влезть в его голову? Когда смогла прицепить к нему свою ниточку и с какого времени читаешь не самого глупого в этом мире Хранителя Знаний, как раскрытую книгу? Да еще так, что он до сих пор этого не заметил? А? Белка? Нет-нет, не отворачивайся и не делай вид, что не понимаешь, о чем речь. Я слишком хорошо тебя знаю и готов поклясться, что без этого ты никогда не решилась бы открыться! Тем более, Темному. И, тем более, магу, которых ты чуть не с рождения терпеть не можешь! Не говоря уж о том, чтобы сделать то, что ты сделала сегодня! Ну? Я жду ответа, хитрюга! Причем, немедленно, пока еще держу себя в руках и не применяю страшные пытки! Когда ты попробовала его крови?
Белка, неожиданно порозовев до кончиков ушей, виновато вздохнула.
- Да чего гадать-то? У меня был всего один шанс...
-Глава 9-
Весь день Перворожденные с нескрываемым удивлением наблюдали за мирно беседующей парочкой: леди Мирена в кои-то веки милостиво позволила себя сопровождать и весьма благосклонно поглядывала на заметно оживившегося Хранителя, который в ее присутствии окончательно отошел от тысячелетиями освященных правил и совершенно безнаказанно общался с наследницей благородного Дома Маллентэ, как с какой-нибудь простушкой. Правда, ее это тоже не смущало, а потому начатый утром разговор все длился и длился, плавно перетекая из неловкого обмена фраз в увлеченную беседу, в которой, как оказалось, им обоим было, чем поделиться. Правда, время от времени то один, то другая нет-нет, да и поглядывали в сторону удивительно спокойной Белки, которая против обыкновения не изводила эльфов вечными подставами и ехидными нравоучениями. Несколько раз, разумеется, прицепилась, чтобы не слишком расслаблялись, но быстро отстала, явно не желая портить такой замечательный день. И во всем остальном она была непривычно благодушна, чуточку насмешлива, но (что выглядело, по меньшей мере, странно) совсем не злорадна.
Перворожденные сперва подозрительно косились, явно не веря собственному счастью, затем насторожились, полагая, что за периодом недолгого благополучия последует какая-нибудь совсем уж отвратительная и просто огромная гадость, потому что без них коварный Белик просто не мог существовать. Но когда даже на дневном привале их демонстративно проигнорировали, а в горячий суп, против обыкновения, не упало ни одной сушеной мухи, со всей ясностью поняли: что-то случилось. Причем такое, что коварная Гончая предпочитает молчать до поры до времени, явно смакуя будущие свершения, и это заставляло их сильно нервничать. Но Шранк многозначительно помалкивал, несколько раз срываясь с места и исчезая в неизвестном направлении. Молодой лорд ехал с совершенно непроницаемым лицом,
