Утенка, она показала ему эти две пленки. В следующеё мгновение Мелисса открыла окно со своей стороны и швырнула их в разыгравшуюся бурю.
— Ну? — вызывающе бросила она в сторону тракера. Утенок удивленно посмотрел на неё, точно увидев в первый раз. Господи, сейчас рядом с ним сидела настоящая женщина. Он так давно не встречал ничего подобного, что забыл обо всем и не мог вымолвить ни слова.
— «О, Эррол. Мы не должны», — вставила по рации Вдова.
— Ты была замужем? — внезапно спросил Утенок.
— Один раз. Но из этого ничего не вышло.
— Я так об этом думаю: каким бы хорошим мужчина не был, он всегда упускает свой шанс
«Эррол, Эррол», — ворковала Вдова, целиком погруженная в роман.
— Что-нибудь заметила?
Мысли Мелиссы унеслись далеко в прошлое. Она вновь прокручивала в уме чувства, воспоминания… Словно оглушенная, она покачала головой.
— Слушай, — Утенок выключил рацию. Женщине понадобилось не меньше полминуты, чтобы осознать окружающую её действительность. Вокруг стояла поразительная тишина. Ни звука. Буря закончилась.
Утенок включил фары. Хайвей был чист. Тракер потянулся за микрофоном.
— Это Утенок. Если вы еще не заметили, сообщаю — пора двигаться. Вы все сохраняйте молчание, слышите? Ни слова о том, что увидите впереди.
Почти в одно мгновение линия грузовиков ожила, став похожей на вереницу ночных животных. Утенок громким гудком провозгласил возобновление Конвоя и выехал на дорогу.
Колонна снова была в движении.
Для Лайла все оказалось не так просто. Когда буря утихла, он попытался раскачать автомобиль, чтобы освободить колеса из пленившего их песка, и рассердился, когда у него ничего не вышло. Коп сел в машину, завел двигатель и дал полный газ — главным образом для того, чтобы показать природе, кто здесь хозяин. Эта попытка увенчалась определенным успехом. Лайлу удалось похоронить задние колеса в песке по самый бампер.
Наконец он вызвал по рации станцию обслуживания, мысленно пригрозив, что лично отберет у них лицензию на СВ-рацию, если они откажутся отвечать и на этот раз. Люди на станции ответили, но Лайл услышал все те же слова: хозяин, мистер Твитчелл, решил остаться у своей племянницы на ночь.
— Скажи мне вот что, — начал патрульный так спокойно, как только мог, — почему бы тебе не закрыть на время заправку и самому не приехать за мной на буксире? Это будет стоить двадцать баксов.
— Я не могу этого сделать. На буксире уехал мистер Твитчелл.
У Лайла не осталось сил даже на проклятья. Он заметил приближающийся в его направлении автомобиль. У того горел ближний свет фар. Немного спустя Лайлу удалось рассмотреть, что это старый «форд-пикап», внутри которого находятся двое молодых, примерно двадцати пяти лет, парней. Между ними на сиденье стояла полупустая бутылка бурбона, которую при сложившихся обстоятельствах коп предпочел бы не заметить.
Поравнявшись с Лайлом, «форд» по знаку последнего остановился.
— Как насчет буксира? — спросил коп, показывая на силуэт своей машины, до которой едва доставал свет фар «форда».
Водитель, который преждевременно облысел и компенсировал этот недостаток огромной лохматой бородой, повернулся к своему другу.
— Как ты думаешь, Том? У нас есть время?
Томом звали маленького человечка с усами, закрывающими уголки его губ. Волосы, отросшие до плеч, наверняка оказались бы светло-русыми, если бы он потрудился их отмыть. Некоторое время парень оценивал ситуацию.
— Не знаю, Лен, — наконец произнес Том. — Девушки, которые и так уж нас заждались, могут остыть.
— Он повернулся к Лайлу. — Конечно, если это будет нам что-то стоить…
— Сколько, ты думаешь, это может стоить? — поинтересовался Лайл, не собираясь торговаться. У него уже созрела мысль показать им свой значок, как только его машина окажется на твердой почве. С этой недопитой бутылкой они уже и так были у него на крючке.
Тем не менеё Лен что-то подсчитывал в уме.
— Ну, я бы сказал, по соседству за это берут двадцать пять баксов, — разродился наконец парень, когда коп собрался было уже вести переговоры другим способом.
— Каждому, — добавил парень, немного подумав.
— Пятьдесят баксов. Это немножко круто, не так ли?
Однако держа в мыслях план вернуть эти деньги обратно, Лайл согласился бы и на сумму в три раза большую. Но коп был осторожен и не хотел вызывать подозрений, пока его не вытащат из этой проклятой канавы.
Том пристально посмотрел в обоих направлениях пустынного хайвея.
— Независимо от того, каким будет твой выбор…
— О'кей, ребята. Вы меня убедили, — сдался Лайл.
— Вытащите её сюда. У меня есть важные дела на дороге.
Ни один из мужчин не шевельнулся.
— Что еще? — требовательно произнес патрульный. Лен протянул руку Лайлу, держа её ладонью вверх.
В полной тишине коп отсчитал пятьдесят долларов и положил в его ладонь. Когда парни подогнали свой пикап вплотную к машине полицейского, оба вышли и стали наблюдать, как тот привязывает трос, обматывая им оба бампера — свой и их. Потом, почти до смешного легко они выдернули автомобиль копа на обочину и вылезли еще раз посмотреть, как теперь Лайл будет отвязывать буксир.
Сейчас был его шанс.
— Мне кажется, ребята, вы не знаете кто я такой, — начал он.
— Кажется, не знаем, — согласился Лен.
Лайл достал свой бумажник и, раскрыв его, продемонстрировал значок.
— Офицер полиции.
— Ну и что?
Лен не казался даже слегка удивленным. Его друг возился где-то позади пикапа и не слышал этого разговора.
— Отлично. Когда вы подъехали, парни, я заметил, как вы пьете нечто существенное. Открытая бутылка в кабине. Вы можете лишиться прав за это. Не очень приятная новость, да? Насколько я понимаю, ваши шансы резко упали. До нуля…
Лен, казалось, еще не понял до конца, о чем говорит этот коп. Он смотрел на Лайла, ничуть не изменив выражения своего лица.
— Могу я еще раз взглянуть на значок? — поинтересовался он.
Лайл вручил ему бумажник. Лен некоторое время изучал значок, держа его в свете фар. Потом он залез пальцами в отделение для банкнот, которое было битком набито деньгами, собранными Лайлом в это утро. Коп протянул было руку, чтобы вернуть себе бумажник, но мужчина не сделал никакого движения, чтобы отдать его.
— Это значок полицейского штата Аризона, — заметил он.
— Естественно. Но у меня специальное задание. Я должен вернуться в Эллингтон этим вечером.
Все оборачивалось другой стороной. Совсем не так, как задумал Лайл.
В этот момент он почувствовал булавочный укол. Но только это была не булавка. Лезвие ножа, сверкнувшего в руке Тома, было, по крайней мере, шести дюймов длиной.
— Ты знаешь, — как бы между прочим добавил Лен, пересчитывая купюры в бумажнике болеё демонстративно, — одна вещь, которую мы просто не выносим, абсолютно не можем выносить, — это коп.
