начальный период войны (в «мешках» оказались войска Киевского и Одесского военных округов, в первые три месяца погибло 2 млн. человек и более 2 млн. попало в плен). 17 ноября 1941 г. Гитлер заявил, что «война в целом выиграна». А вскоре последовал разгром немцев под Москвой. Наступление советских войск на Ленинградском и Волховском фронте. Но потом было лето 42 г., когда фашистские войска дошли до Сталинграда. «Однако, несмотря на колоссальные людские и материальные потери СССР, разработанная Сталиным кровавая военно-политическая стратегия безотказно сработала“ (376). Не думаю, чтобы все происшедшее события заранее планировалось Сталином, но объективно они во многом помогли Советскому Союзу в создании коалиции антигитлеровских государств. Уже в день нападения на СССР, 22 июня, премьер-министр Великобритании, У. Черчиль по радио обратился к английскому народу: “Никто не был более активным противником коммунизма, чем я, в течение последних 25 лет. Я не возьму назад ни одного из сказанного мною слова, но сейчас всё это отступает на второй план перед лицом разворачивающихся событий. Опасность, угрожающая сегодня России, — это опасность, угрожающая нам и Соединенным Штатам» (374). В аналогичном духе высказался и президент США Т. Рузвельт. 12 июля 1941 г. в Москве подписано советско-английское соглашение о совместных действиях против Германии. 1–2 января в Вашингтоне 26 государств подписали «Декларацию объединенных наций», явившуюся официальным оформлением военного сотрудничества в целях борьбы против агрессивного фашистского блока. Позднее в антигитлеровскую коалицию входили новые государства. К концу войны она насчитывала более 50 стран. С момента подписания Декларации судьба гитлеровской Германии и ее союзников была предрешена (274). До этого произошли важные события. Оформилась «ось» фашистских государств Берлин — Рим — Токио. США вступили в войну. Япония уже давно воевала с Китаем. Она осенью 1931 г. оккупировала Манжурию, создав марионеточное государство Маньчжоу-Го, захватила всю территорию Северного и значительную часть Центрального Китая, в том числе Пекин. В то же время она воздержалась от нападения на Советский Союз. 13 апреля 1941 г. был заключен пакт о нейтралитете между Японией и СССР. А 26 ноября 1941 г., уже после нападения Германии на Советский Союз, США потребовали у Японии вывода её войск из Французского Индокитая и Китая. 7 ноября 1941 г. Япония нанесла внезапный удар по главной американской военно-морской базе на Тихом океане, Пeрл Харбор (Жемчужная Гавань, Гавайские острова, остров Оаху). По сути был уничтожен весь американский военно-морской флот тихоокеанского региона (потоплено 5 из 8 линкоров, другие корабли, потеряно 200 самолетов, погибло две с половиной тысячи человек). Япония нанесла 10 скоординированных ударов по американским и британским силам на Тихом океане. 8 декабря 1941 г. США и Англия объявили Японии войну. А Советский Союз стал одним из главных участников антигитлеровской коалиции, превратился из агрессора в антифашистское государство, в жертву вероломного нападения, ведущую Великую Отечественную войну. О прошлом предпочитали не вспоминать. Такое искажение произошло, в частности, во время Нюренбергского процесса. Несколько слов о версии Арутюнова. В ней, как и у Суворова, громадные потери Советского Союза в начале войны, объясняются тем, что Германия напала первой. Но у Суворова значение этого фактора, хотя и преувеличивается, но вытекает из сущности версии: Германия опередила Советский Союз, напала первая, всё же внезапно; отсюда и огромные потери. У Арутюнова такое объяснение не укладывается, мне кажется, в рамки его версии. Если Сталин провоцировал германское нападение, знал о нем, только симулировал намерение первым начать войну, то зачем было реально размещать на самой границе решающие стратегические силы, почему не были созданы в глубине обороны мощные очаги сопротивления, которые могли бы противостоять нанесшему первый удар противнику. Еще одну версию высказывает Леонид Млечин — историк и журналист, в интернетной полемике с В. Суворовым. По мнению Млечина, Сталин собирался воевать не против Германии, а вместе с ней, продолжая подчинять тоталитарному режиму страну за страной. Для определенного момента развития отношений между Германией и СССР и такое, вероятно, имело место Подводя некоторые итоги, можно сказать следующее. Обе стороны опасались превентивного удара противника, имея основания для таких опасений. Обе старались опередить друг друга. Обе планировали агрессивное нападение, независимо от таких опасений (последние играли довольно важную роль, но не определяли сущности взаимного столкновения). Германия сумела напасть первой, оказалась лучше подготовленной к войне. Но, по существу, обе стороны — агрессоры. В этом сходятся большинство неофициальных современных исследователей. И, судя по всему, они правы. Вопросу о начале войны посвящена и книга Марка Солонина «22 июня, или Kогда началась Великая Отечественная война» (М., 2006). По моему мнению, кое-что в этой книге тоже вызывает сомнение. Слишком большое влияние автор придает роли танков. Он подробно останавливается именно на них. Говорит о бессмысленном, бесполезном, огромном количестве советских танков, так и не вступивших в сражение, потерянных в начале войны. Так уж получается, что одни авторы делают упор на потерях авиации. Другие на танках. Можно говорить и об артиллерии — Боге войны. Но все же, в первую очередь, войну выиграла пехота, заплатившая за победу наибольшим количеством своей крови. Но Солонин, по-моему, совершенно прав, когда он связывает поражения начального периода войны с коренными пороками советской системы. В это понятие входит многое: диктатура, тирания, самодержавная власть вождя, раскулачиванье, голодомор на Украине, негармоничное развитие экономики, массовые репрессии, в том числе в среде военного командования, опыт тридцать седьмого года и многое-многое другое. По мнению Солонина, народ повиновался властям, но активно не поддерживал их. Не высок был моральный дух армии, нередко отсутствовала вера в победу и готовность отдать за нее жизнь. Война не стала с самого начала народной, Отечественной. Она превратилась в Отечественную лишь постепенно, по мере того, как всё яснее вырисовывались порядки, которые принесли с собой оккупанты, их злодеяния. Самое главное, о чем идет речь в книге: начальные поражения — результат советской системы. С этим трудно не согласиться. Эта же мысль присутствует в книгах В. В. Бешанова (см. список литературы). Одна из них, «Кадры решают всё… “, по-моему, несколько эмоционально-односторонняя: всё описываемое дано в подчеркнуто-черном цвете, краски иногда сгущены (и в описании “ вождей», «полководцев», и в подготовке «командиров и бойцов»). Но общая концепция о порочности системы, которая определяла конкретные недостатки при подготовке к войне (да и в других случаях), мне представляетя верной. По мнению Бешанова, Советский Союз оказался плохо подготовленным к войне. Готовился во всю, вкладывал огромные средства, выпускалось неисчислимое количество вооружения, вся страна ориентирована на военное столкновение, которое решит спор между капитализмом и коммунизмом, конечно, в пользу последнего. В песнях призывали: «будь сегодня к походу готов». Всего настроили больше: и танков, и самолетов, и орудий. а оказались не готовыми. Прав оказался Некрич, первым высказавший в печати подобную мысль. Система работала плохо, с начала ее создания, с октябрьской революции. Бешанов рассматривает это, начиная с характеристики вождей, не талантливых, бездарных, мало образованных, без широкого кругозра, профессионального опыта, понимания нужд страны, народа. Но зато идеологически выдержанных, овладевших марксистско-ленинским учением, самым передовым и прогрессивным в мире. Ориентация на диктатуру (не пролетариата, а своекорыстную и беспощадную), на систему принуждения («принудительная организация всего населения»), на необходимость «железной руки». Фраза тех лет: «мне не нужно, чтобы меня любили, нужно, чтобы боялись». Как ни странно, оказалось, что и любили, но боялись непременно. От самого верха до низов. И еще фраза, приписываемая Сталину: «Не знаешь — покажем, не умеешь — научим, не хочешь — заставим» (я слышал ее в нескольких вариантах, но слово заставим присутствовало везде). Безусловное подчинение и страх. Ориентация не на специалистов, профессионалов, а на анкетные данные, партийный стаж, на первых порах на револиционное прошлое. Уверенность, что «каждая кухарка сможет управлять государством» (и управляли, другое дело: как?). Часто малограмотные, невежественные, беспринипные и безнравственные карьеристы, объвляющие мораль буржуазным пережитком (нравственно все то, что на пользу революции, на самом деле — их самих). Преступники и злодеи, готовые на любое кровопролитие. Карьеристы, пожирающие друг друга («пауки в банке»). Бешанов приводит список членов и кандидатов Политбюро начала 34 г. (Кадры71-2). Ни одного человека с высшим образование… Самоучки и недоучки. Я не ставлю перед собой задачи дать исчерпывающую характеристику их качеств (это довольно подробно, на конкретном материале делает Бешанов, да и мне приходится обращаться к такому материалу и в предыдущих и в последующих главах). Здесь же мне важно лишь объснить, почему война началась со столь масштабных поражений, длившихся полтора года. В обычных, мирных условиях режим кое-как держался, хотя система работала в целом плохо (была даже видимость успехов). В чрезвычайной ситуации войны пороки обнаружились с полной ясностью. Сказанное относится и к военному руководству (см. «Кадры решают», часть «Полководцы»). Весьма существенную роль играли репрессии, проводившиеся против
