Из истории русской, советской и постсоветской цензуры

преступники: нести ответственность и за Катынь, и за ГУЛАГ, о котором тогда мало кому известно и который не отличался от немецких концентрационных лагерей, и за многое-многое другое. Но трибунал судил только военных преступников гитлеровской Германии, а Советский Союз оказался в числе победителей, судивших, а не судимых, и мог торжествовать (второй телеканал. 6-го или 1 -го мая 2005 г. «Нюренберг. Последняя схватка“). PS. Через много лет режиссер Анджей Вайда сделал о событиях, связанных с польскими пленными, давно задуманный фильм “Катынь“, который не мог снять ранее, по разным причинам. Оказалось, что отец Вайды погиб в советском плену, хотя и не в расстрелах Катыни. Точных сведений об его расстреле не было, и мать долгое время надеялась на его возвращение, что, по словам Вайды, было еще более мучительно, чем точное известие о гибели. В марте 08 г. режиссер привозил “Катынь“ в Россию, давал интервью на радио “Эхо Москвы“, защищался от нападок, обвинений в антирусской направленности, доказывал, что “Катынь“ антисталинский, а не антисоветский фильм; “Катынь» демонстрировали на полуоткрытых просмотрах, но так и не выпустили на широкий экран, споры о ней идут до настоящего времени — ПР. 29.08.08.

Кратко об объективности Нюренбергского процесса и о речи Черчилля в Фултоне.

Сперва о процессе. Уже во время его проведения даже многие видные деятели западных союзников отмечали, что он «был организован не для отправления беспристрастного правосудия, а для политических целей». Ряд американских судей критиковали его. Сенатор-республиканец Тафт утверждал: «Суд победителей над побежденными не может быть беспристрастным»; о том, что было принято советское представление о цели суда «как политики государства, а не правосудия», что другие страны за свои преступления не были привлечены к ответственности. Это приводило к тому, что все доводы обвиняемых (иногда справедливые) отвергались, а все доказательства советской стороны принимались на веру.

О речи в Фултоне. Большинство советских людей знало лишь то, что Черчилль — поджигатель войны, не ведая даже, где находится этот Фултон и о чем говорил Черчилль. Тот произнес свою речь 5 марта 46 г. в США, в штате Миссури, в Вестминстерском колледже, присвоившем ему ученую степень. В речи говорилось о стратегической концепции, которую следует «провозгласить сегодня». По словам Черчилля, чтобы обеспечить будущее, нужно оградить людей «от двух гигантских мародеров, войны и тирании»; люди должны иметь право свободы выбора, свободы слова и мыслей. О необходимости сотрудничества, создания сообщества мирных людей..

Говорит Черчилль и о восторге, вызываемом подвигами русских, об уважении к ним «и к моему боевому товарищу, маршалу Сталину», о понимании потребности России в безопасности ее западных границ. Он признает и приветствует право СССР занимать его законное место среди ведущих стран мира. Но речь идет и о другом. О том, что есть страны, даже очень мощные, «где власть государства осуществляется без ограничений или диктаторами или компактными олигархиями…». Сперва в речи Советский Союз не называется, но понятно, что имеется в виду он. Говорится о «железном занавесе», о странах, находящихся по другую сторону его, подчиненных влиянию Москвы… Черчилль не верит, что советская Россия хочет войны, но считает нужным делать всё, чтобы предотвратить ее возможность: трудности и опасности не исчезнут, если закрывать глаза на них; и нет ничего, что восхищало бы Советский союз более, чем сила, и уважалось меньше, чем слабость, особенно военная слабость. Поэтому Черчилль предлагает создать при ООН, не откладывая этого дела, Международные вооруженные силы, выделяемые всеми странами. Идея отнюдь не реакционная, осуществленная позднее в создании НАТО, особенно в свете того, что Сталин начал готовить новую войну.

Как уже упоминалось, Сталин был недоволен итогами войны. Со своей точки зрения, он был прав: не удалось добиться осуществления плана завоевания всей Европы. Не отказавшись от плана, он стал готовиться к войне. Но публично имитировал радость по поводу Великой исторической победы. 24 июня 45 г. в Москве состоялся Пaрад Победы в Великой Отечественной войне. Он проведен с размахом. В нем приняли участие около 40 тыс. человек. Командовал парадом Рокоссовский, принимал его Жуков — наиболее популярные маршалы. На белых конях (в последний раз маршалы выезжают на конях; ранее даже в песнях присутствовали кони: «на кремлевской башне десять бьет. Выезжает маршал из ворот, Выезжает маршал на коне…»). На кремлевской трибуне Сталин, его сподвижники. Знаменосцы несут знамена поверженного врага, красивым броском швыряют их под ноги идущим. Эффектное зрелище. Парад Победы остался на долгие годы первым и последним. Сталин, недовольный итогами войны, отменил его. Возобновлен он был лишь в 65 г., уже при Брежневе.

Итак, война окончена. Дорогой ценой. Всего в зону войны вовлечены 61 государство, около 80 % населения мира. И все таки германский фашизм побежден. Казалось бы в таких условиях можно расслабиться, смягчить цензуру. Многие писатели, деятели культуры, интеллигенция надеялись на это (см. в предыдущей главе беседу представителя НКВД с Зощенко). Ничего подобного. Никакого облегчения нет. Проводится прежняя потика лжи, обуздания, регламентации. Хотя и с некоторой паузой.

Один из документов послевоенного времени, касающийся цензуры, — Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об ответственности за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержащих государственную тайну». Он принят 9 июня 47 г., но готовился ранее. Из названия исчезает только слово «военная» (война-то окончилась, объяснять ею репрессии стало как-то неудобно- ПР). Сами же репрессии не только сохраняются, но и становятся жестче. Разглашение государственной тайны квалифицируется как измена Родине и шпионаж, карается заключением сроком от 8 до 12 лет исправительно-трудовых лагерей. За разглашение тайны военнослужащими дается от 10 до 20 лет. Если нельзя квалифицировать их проступки как измену и шпионаж — от 5 до 10 лет (Бох 93).

Продолжается и лживая демагогия. 6 сентября 46 г. Совет Министров СССР и ЦК приняли решение о повышении пайковых цен. Видно, что оно вызвало недовольство. Решили его скорректировать, почти не меняя сущности. 16 сентября 46 г. управление Пропаганды и агитации ЦК КПСС рассылает по всем первичным партийным организациям (т. е. с очень широким кругом адресатов — ПР) инструктивное письмо-разъяснение в связи с опубликованным в тот же день решением Совета Министров об изменении цен на продукты питания и повышении зарплаты (цены «изменены», не говорится, в какую сторону, а вот зарплата «повышена» — ПР). Письмо построено в форме вопросов и предписываемых ответов на них (всего 15). Даны указания провести на предприятиях и в учреждениях собрания рабочих и служащих; «На собрания выделять подготовленных докладчиков». Все ответы построены так, что они должны успокоить население. Вроде бы ничего серьезного не происходит: дополнительные расходы в больницах, детских учреждениях, в санаториях и домах отдыха будут частично отнесены на счет государства; повышение цен на картофель и овощи «не предполагается»; цены на водочную продукцию и табак «повышены не будут»; зарплата несколько повысится; нормы выработки «не меняются», хотя «на ряде предприятий повышение устаревших и отсталых норм выработки должно продолжаться в установленном порядке»; плату за коммунально-бытовые услуги «повышать не предполагается» и т. п. Образец крючкотворства и лжи. С продуманными до деталей формулировками, маскирующими сущность дела. А за такими успокоительными разъяснениями прятались решения, серьёзно ухудшающие материальное положение трудящихся. Конечно, все прекрасно понимали, что происходит, но все же правительство считало необходимым подсластить горькую пилюлю. Между прочим сообщалось, что цены на продукты будут новыми, а оплата их колхозам, сдающих продукты в счет обязательных государственных поставок, повышаться не будет; не полученные по карточкам продукты будут продаваться по новым ценам, как и продукты из подсобных хозяйств; пособие по многодетности «увеличено не будет» и пр. (Бох 90-3). Позднее цены неоднократно втихомолку повышались, но об этом не сообщалось, зато громогласно, как о большом достижении, провозглашалось регулярно о самых малейших понижениях (на соль, на спички и пр.).

Запрещается печатные материалы, способные возбудить какие-либо ненужные мысли и вопросы (даже весьма благонамеренные сообщения о событиях, которые, по мнению властей, лучше не затрагивать). Так, в 44 г. Госполитиздатом, на русском и польском языках, опубликовано «Сообщение специальной комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров», выдержанное, естественно, в сугубо- официальных тонах (расстреливали дескать немцы-фашисты). 21 августа 45 г. начальник Главлита распорядился изъять эту книгу из книготорговой сети и библиотек общественного пользования. От греха