квалифицированно и четко. Те, кого не выгнали, «сами заткнулись, забили себе кляп в горло». Говорит Митрохин (зам. Председателя движения «Яблоко»). О том, что он был свидетелем разгона НТВ. Вспоминает о том, как Кох уговаривал сотрудников, уверял, что все вернутся на свои места, что сменится только собственник, а не направление. Но с самого начала было ясно, «что это замысел, исходящий с самой верхушки нашей власти, от президента. И в этих условиях противостоять этому произволу было совершенно невозможно». Альбац напоминает о митинге в защиту бывшего НТВ, назначенном на воскресенье, 16-го, на который приглашены и другие изгнанные: Светлана Сорокина, Сергей Доренко, Ольга Романова. Будут на митинге и Евг. Киселев, Викт. Шендерович, Раф Шакиров. Один из лозунгов — «Отнимите пульт у Путина»; мы «не хотим больше жить и думать по указке Кремля», который ныне решает, что показывать на каждом телеканале. Важно даже не то, что многие талантливые и честные журналисты лишились работы, а то, что у них не осталось права выбора. Викт. Шендерович: за последние пять лет стал ясен ответ на вопрос: почему закрыли НТВ? Сделанное за эти годы властью было бы невозможно при наличии федерального независимого телеканала. Самый яркий пример — освещение событий Беслана. Путин понимает, что возрождение чего-то, похожего на НТВ, с обвальной скоростью усилит падение режима. В Праге миллионы чехов вышли на защиту независимого телеканала и премьер-министр вынужден был подать в отставку. «Поэтому чехи живут как чехи, а мы живем как мы». Слушательница (из Москвы): первый указ Путина — о неприкосновенности Ельцина и его семьи, второй — о доктрине информационной безопасности. Сперва было непонятно, что он значит. Теперь — всё ясно… Валер. Яковлев (редактор бывших «Новых известий»). О продуманной властями программе, благодаря которой мы потеряли свободные выборы, гласность, независимую жизнь, «Приобрели тот самый хохочущий без конца, кривляющийся телевизионный ящик, который нормальный человек сегодня просто смотреть не может“». Слушатель: Мы Путину не присягали. Присягал он народу. И присягу нарушил. Поэтому предатель не Шакиров, поместивший фотографии о Беслане, а он, президент. И грустная концовка: «По-моему, наша изолгавшаяся власть, она позволяет себе врать именно потому, что наше население привыкло жить во лжи». Выступление об антисемитизме, о ксенофобии. Вторая даже сильнее первого. О том, что население старается обнаружить внешнего и внутреннего врага, чтобы найти причины своей плохой жизни. Кремль же содействует раскрутке подобных настроений. Таким образом все выступающие говорят в одном тоне, очень грустном, отражающем усиление давления на средства массовой информации, особенно на телевиденье.

Появляются все новые способы приведения их в нужное для властей состояние. Запретом нежелательного материала уже не ограничиваются. Журналистам просто диктуют о чем и как нужно писать. Об этом рассказывается в «Новой газете», в статье Н. Ростовой «Пособие для бедных мыслью», где сообщается о своеобразной форме цензуры, о так называемых «темниках» (сборниках рекомендуемых тем). Такие сборники в 25–30 стр., без выходных данных, указаний о тираже, цене распространяются для журналистов на первом канале. Даже не все сотрудники знают о них. Сборники состоят из перечисления событий и рекомендаций в каком направлении их излагать. Каждая тема снабжена интерпретацией ее, рекомендациями, даже указан номер телефона, по которому можно получать справки. Обычно сборник охватывает события за неделю. Ростова приводит один из них.

Той же теме посвящена статья М. Гельмана «Цензуры нет, есть редакционная политика». По словам автора, цензура ныне осуществляется разными способами. Иногда это — прямые запреты. Но подобное встречается относительно редко. Обычно действуют при помощи «редакционной политики». Она осуществляется разными способами: увольнение сотрудников (примеры с Парфеновым, Пивоваровым). Неопытные руководители применяют этот способ, вызывающий обычно скандал. Опытные делают то же самое, но незаметно, без скандала (так был уволен глава аналитической дирекции первого канала). Другой способ — вырезать из подготовленного материала неугодные куски. Третий — планерки сотрудников, где руководители проводят инструктаж. Четвертый — «темники», о которых шла речь выше. Их дают обычно не журналистам, а руководителям каналов или отделов. Состоят они, как правило, из трех блоков: информативная часть, рекомендации и изложение позиции канала.

Гельман говорит о деградации журналистики. Построение и в ней вертикали не предполагает творчества людей. Все оказываются исполнителями. Образуется нечто подобное воинской структуре, где командует только один, находящийся на самом верху. Попытки властей и в культуре выстроить вертикаль. Дело не в технологии управления СМИ, а в политической ситуации. По мнению автора, СМИ не способны изменить ситуацию. Она может измениться лишь при изменении обстановки в стране. Автор надеется, что такое изменение произойдет месяцев за восемь до выборов. И сто дешевых каналов разного направления смогут изменить многое (откуда они возьмутся эти каналы? Как всегда, довольно верное описание настоящего и весьма утопические надежды на будущее — ПР).

О цензуре идет речь в статье Е. Рыковцевой «Редакторы снова взялись за монтажные ножницы». Автор напоминает о цензуре в советское время. Он останавливается и на временах Ельцина: власть не преследует СМИ за критику её, но и не обращает на такую критику никакого внимания. При Путине тоже не обращает внимания, но изменилось отношение к объектам критики. Возрождение на телевидении «советскости», прежнего подхода к изображаемому. Глава государственной и партийной власти — некая неприкасаемая «священная корова», которую нельзя критиковать. Остальные чиновники могут быть подвергнуты критике лишь с ее разрешения. Руководители телевидения, газет и журналов проходят в Кремле инструктажи, как при советской власти. Просто Сусловых сменили Сурковы. Как и прежде, телевиденье проводит кампании против «врагов народа», у которых нет права на ответ. Телевидение полностью зависит от власти. Чем шире охват канала, тем меньше ему разрешается. Газеты — свободнее. В них главный цензор — собственник. Многое определяется тем, насколько он зависит от Кремля. Здесь совершенно стирается грань между цензурой и самоцензурой. Свободнее те, где собственник в изгнании, где издание само кормит себя. Но и здесь могут позвонить, попросить смягчить акцент. Если редактор упорствует, на него есть способы нажима: отлучить от поездок с президентом, от встреч с крупными чиновниками. Если он сильно зарывается, можно надавить и сильнее.

Готовятся разные меры против печати. Уже весной 05 г. министр культуры и СМИ Соколов говорил о том, что готовится новый закон о печати, что ремонт старого закона будет «не только косметическим» (конечно, не в сторону смягчения его — ПР). Сразу же Кремль опроверг это, заявив, что закон ни в каких изменениях не нуждается («Эхо Москвы», апрель 05).

В апреле 06 г. состоялась пресс — конференция и презентация проекта союза журналистов России и центра экстремальной информации «политические партии и власть в мониторинге информационных выпусков российских телеканалов» (в тот же день материалы конференции опубликованы в интернетной программе NEWSru.com). Мониторинг начался 1-го марта и длился четыре недели. О результатах его сообщал на конференции глава союза журналистики России Игорь Яковенко. По его словам, мониторинг показал, что телевидение оценивает деятельность власти только положительно или нейтрально. Оппозиция же на телеэкране почти совсем отсутствует (лишь REN-TV позволяет себе говорить о ней без похвалы). СМИ в России перестали служить площадкой обмена мнениями, не дают возможности понять точку зрения оппозиции. По мнению Яковенко, настоящих журналистов в России не осталось, «они превратились в пропагандистов и агитаторов». «В СМИ России идет силовое давление извне и изнутри, которое стремится редактировать и подправлять информацию для создания положительного образа существующей власти и отрицательного образа оппозиционных полит организаций. Имеют место цензура, угрозы и предвзятые, дискриминационные препятствия при подаче информации во время избирательной кампании». В сообщении Яковенко дается довольно подробно обзор информации на каналах, принадлежащих государству, зависимых от него, контролируемых им. Сообщается и о газетах, журналах, об их издателях, о том, что относительно независимые СМИ тем или иным способом попадают под контроль властей («Комсомольская правда», «Коммерсант»): «Четыре недели мониторинга показали, что заметных отличий в подаче информации между разными СМИ нет: они активно и исключительно позитивно освещают деятельность Путина, правительства и правящей партии, которым посвящено около 90 % главных новостей» (подчеркнуто в тексте — ПР). Так, на «Первом

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату