Четыре! – разорвал…
Он ждал бурных аплодисментов, но в зале стояла мертвая тишина. Потом кто-то пронзительно свистнул.
– Жулики! – заорал Сашин сосед.
– Обман! Надувательство! Цепь из пластилина! – поддержали его сердитые голоса из разных концов зала.
– Это недоразумение, граждане! – прокричал Арбалетов.-Цепь настоящая! Честное цирковое!
Он попытался ее поднять, чтобы показать, какая она тяжелая, но раздался дружный хохот: никто ему не верил.
– Мамма миа! – воскликнули братья Спагетти и, рыдая, ушли за кулисы.
Оркестр заиграл полечку, на арену выбежали клоуны, но Саша их не увидел: Арбалетов вел его к выходу.
– Запомните хорошенько этого мальчишку, товарищ контролер! И никогда не пускайте его в наш цирк, даже если он предъявит четыре билета!
– Что я такого сделал? – захныкал Саша.
Сорвал представление! Довел братьев Спагетти до слез! Где ты рос, где ты воспитывался?
– На Марсе! – уверенно ответил за Сашу чей-то голос.
'Кончай эти штучки!'
Антон Крушинский знал и уважал всех знаменитых силачей мира. О братьях Спагетти он говорил с восхищением: 'Супермужики!' и носил оранжевую футболку с их портретами. Когда они приехали в город на гастроли, Антон не пропускал ни одного их выступления. Был он в цирке и в этот вечер.
Когда хилый четвероклашка разорвал якорную цепь, Крушинский не подумал, как другие зрители, что она пластилиновая. Теперь он был твердо уверен, что Заец – вовсе не Заец: под этой невзрачной маской скрывается пришелец из космоса. Антон пошел за Сашей, которого выводили из цирка, и брякнул за спиной директора:
– На Марсе!
Арбалетова будто током ударило, но он тут же взял себя в руки.
– Что за глупые шутки? – смерил он Крушинского взглядом.
– Какие шутки? Он мне сегодня мячом чуть голову не оторвал! А цепь? Вы-то знаете, что она настоящая! Земной пацан ее даже не приподнимет!
– Мда…-произнес Арбалетов и с опаской взглянул в Сашину сторону.-Где он, товарищ контролер? Вы почему его выпустили?
– Так вы ж приказали не впускать, а про не выпускать не было приказа!
– Просто цирк! – проворчал Арбалетов и ушел в свой кабинет, чтобы принять успокоительное лекарство.
А Крушинский побежал догонять Сашу. Он настиг его на остановке троллейбуса.
– Не торопись, есть разговор.
– Мне домой пора…
– Кончай эти штучки!
– Честно, пора.
– Знаю я, где твой дом! – с этими словами Крушинский ткнул пальцем в небо.
– Не марсианин я.
– Расскажи кому-нибудь другому! Пойдем в сторонку, поговорим…
– Ты чего к ребенку пристал? Милиционера позвать? – напустились на Крушинского две тетеньки.
Саша воспользовался случаем и шмыгнул в отходящий троллейбус.
Гость номер два
Семья Заецов не смотрела передачу из цирка: ей было в этот вечер не до того.
– Через полчаса придет ГвоздИков,- объявила дочь.-Возможно, я скоро буду Элеонора ГвоздИкова.
– А как же Соколюк? – ахнули родители.
– С ним кончено. После вчерашнего позора он мне мелок в глазах.
– Скажи хотя бы, кто этот Гвоздиков? Он тоже борется? – спросила мама.
– Нет, он не борется, но зато и не проигрывает младенцам. Он поэт.
– Что-то мы не знаем такого поэта,- осторожно сказал папа.
– Зато хорошо знаете его стихи. Их даже из окна видно.
Элеонора указала рукой в сторону крыши, над которой сияло:
ГОВОРИТ ВСЕМ ДЯДЯ ВАСЯ:
'ДЕНЬГИ Я ХРАНЮ В СБЕРКАССЕ'…
Когда Саша вернулся из цирка, поэта угощали компотом. У него были черные усики и черные глазки, похожие на чернослив.
– А про лыжи – тоже ваше? – спрашивал Сергей Борисович.-'Покупай же лыжи, каждый человек'?
– Мое! – с достоинством отвечал Гвоздиков, выплевывая вишневую косточку.
– А про пирожки с капустой?
– Тоже мое. Сочинил по заказу треста столовых.
– Папа, оставь человека в покое! Поговори лучше о грибах.
– Про грибы у меня тоже есть,- обрадовался гость.-'Выйдя летом на полянку, бойся бледную поганку!' Сочинил по заказу 'Скорой помощи'.
– А над чем вы сейчас работаете, товарищ Гвоздиков? – вежливо спросила мама.
– О, у меня острая тема: гвозди! В хозяйственном магазине их скопилось семнадцать тонн. Завмаг умоляет меня написать такие стихи, чтобы за гвоздями выстроилась очередь.
– Трудная тема,- сочувственно вздохнула Элеонора.-Пушкин бы не смог.
– А я смог,- скромно сказал поэт.-Вот послушайте. 'Оборвется полка, вас не пощадя, если вы не купите крепкого гвоздя!' Ну, как?
– Украли рифму у Маршака,- ляпнул Саша.-И вообще вы, наверно, ГвОздиков.
Гость поперхнулся компотом.
– Негодяй! – вскричала будущая Гвоздикова, хватая брата за шиворот.
