он свалился сверху в образовавшуюся дыру…» Но размышлять было некогда. Полицейский осторожно вытащил из опасной расщелины покрытое грязью, пылью и копотью безжизненное тело. Был ли человек жив, или уже умер, — он не мог бы этого сказать…
С огромным трудом с телом несчастного на плечах Жюв выбрался наконец на поверхность. Вокруг провала уже образовалась изрядная толпа любопытных, которых с трудом одерживала цепь полицейских. Появление Жюва толпа приветствовала криками «Браво!». Не обращая внимания на знаки одобрения, полицейский направился со своей ношей к находившемуся рядом бассейну фонтана, того самого, который с недавнего времени именовался «поющим». Намочив в воде платок, он выдавил несколько капель на пересохшие губы пострадавшего и стал осторожно протирать платком его покрытое грязью и сажей лицо.
Вдруг рука Жюва задрожала, щёки покрыла смертельная бледность. Он упал на колени рядом с человеком, которого только что вырвал из когтей смерти, повторяя:
— Фандор… Фандор… Это — Фандор!..
28. НЕВИННЫЕ ИЛИ ВИНОВНЫЕ?
Жюв и доктор Гаст, которые разговаривали вполголоса в кабинете комиссара, прервали свою беседу, потому что из соседней комнаты донёсся бодрый голос их пациента, Фандора:
— Я умираю от голода!
Было около девяти часов утра.
За несколько часов до того Жюв привёз всё ещё находившегося в беспамятстве журналиста к себе домой. Быстро осмотрев его, комиссар с облегчением убедился, что серьёзных ран не было. Фандор отделался несколькими царапинами, ушибами и поверхностными ожогами. Вместе с тем, Жюва поразило его худое, истощённое лицо: можно было подумать, будто в течение нескольких дней журналист переносил голод и физические лишения.
Тем временем пришёл вызванный Жювом доктор Гаст, практиковавший в этом квартале. Врач констатировал, что пациент находится в состоянии глубокого сна, вызванного переутомлением, и подтвердил, что его физическое состояние не внушает опасений.
— У больного молодой и сильный организм, — сказал врач. — Однако он сильно истощён. Если бы передо мной был не состоятельный человек, способный полностью удовлетворить свои потребности в еде и питье, я бы сказал, что он долгое время страдал от недоедания…
Как раз в этот момент до них донёсся громкий голос проснувшегося Фандора:
— Я умираю от голода!
Полицейский и врач кинулись в соседнюю комнату. Фандор сидел на кровати. Он с радостью и симпатией посмотрел на Жюва и с некоторым удивлением — на врача. Но он ни о чём не спросил, а только повторил, как будто ни о чём другом не мог сейчас думать:
— Дайте же мне поскорее поесть!
Доктор пощупал пульс и лоб больного.
— Конечно, конечно, — сказал он. — Вы можете съесть что-нибудь лёгкое… Ломтик ветчины, например…
— К чёрту ветчину! — с неожиданной яростью выругался пациент. — Можете сами есть эту гадость! С меня довольно!
Привыкший не придавать значения нервным выходкам больных, доктор Гаст спокойно ответил:
— Ну, тогда куриное крылышко, немного консоме…
Это меню, видимо, удовлетворило Фандора, потому что он объявил весёлым тоном, так не вязавшимся с его измождённым видом:
— Согласен! Несите побыстрее! И не забудьте, что я хочу не только есть, но и пить!
— Ну как, доктор?
— По-моему, дела обстоят как нельзя лучше. Наш больной поел с аппетитом и снова заснул. Есть все основания полагать, что он быстро пойдёт на поправку. Ещё день, другой, и он будет на ногах. Но знаете, у меня действительно такое впечатление, что он едва не умер с голоду!
Жюв, скрестив руки на груди, расхаживал по кабинету.
— Я тоже не могу понять, — заметил он, — почему Фандор так долго оставался без еды…
— По меньшей мере сорок восемь часов, — сказал доктор.
Потом он спросил:
— Господин инспектор, когда вы спустились в провал, образовавшийся в результате взрыва, вам не удалось установить причину этой катастрофы, которая едва не стоила жизни вашему другу?
— У меня есть одно предположение, — уклончиво ответил Жюв, — но его ещё надо проверить… Возможно, произошла утечка газа.
— Но что вызвало взрыв?
— Вы знаете, при утечке газа достаточно случайной искры…
— Какое счастье, что не было убитых! — воскликнул доктор.
Взглянув на часы, он добавил:
— Извините меня, месье, я должен вас покинуть: у меня ещё несколько визитов… Что касается вашего друга, то он уже не нуждается в моём присутствии. Я загляну вечером справиться о его самочувствии.
Проводив доктора, Жюв вернулся в свой кабинет. У него было много срочных дел вне дома, но никакие дела не могли заставить его покинуть больного друга.
Неожиданно из соседней комнаты до его слуха донеслось весёлое насвистывание. Он осторожно приоткрыл дверь и не смог сдержать возглас удивления: одетый, хотя ещё и без пиджака, Фандор чистил ботинки, поставив ногу на стул, при этом он насвистывал весёлый марш.
— Ну, как самочувствие? — спросил он, увидев Жюва.
— Ты с ума сошёл! — воскликнул полицейский. — Тебе надо лежать! В твоём состоянии…
Фандор подошёл к другу и сделал несколько боксёрских выпадов, целясь ему в плечи и в грудь.
— В моём состоянии? — засмеялся он. — Как видите, Жюв, я в отличной форме! Кроме того, сейчас не время валяться в постели… Нам надо серьёзно поговорить!
Тон Фандора был таким бодрым и деловым, что Жюв заколебался. Имел ли он право нарушить предписания врача? В конце концов он решил не принимать слишком всерьёз свою роль больничной сиделки.
— Ладно, — сказал он. — Раз ты не хочешь быть больным, сделаем вид, как будто ты здоров…
Фандор закончил одеваться и снова подсел к столу, где ещё стояли остатки его недавнего завтрака.
— Жюв, — сказал он, — я всё ещё голоден! Я позавтракаю во второй раз…
Жюв радостно рассмеялся, глядя, с каким зверским аппетитом его друг обгладывает куриные косточки.
Закончив трапезу, Фандор опёрся подбородком на руки и уставился на комиссара:
— А теперь скажите мне, Жюв: откуда вы взялись?
— Вот те на! — воскликнул полицейский. — Скорее уж я могу задать тебе этот вопрос!
— Но я задал вопрос первым…
— А я старше тебя, ты не должен со мной спорить! Давай рассказывай! Мне действительно необходимо знать, что с тобой происходило, чтобы я мог лучше понять смысл тех невероятных — говорю это без ложной скромности, — приключений, в которые я сам оказался замешанным…
— Нет, первым рассказывать будете вы! — невозмутимо заявил Фандор, вновь принимаясь за уже обглоданные остатки курицы…
В течение двух часов Жюв и Фандор рассказывали друг другу о драматических событиях, в которых они принимали участие. В результате два друга уяснили себе многие моменты, до сих пор остававшиеся
