дипломатические осложнения… Да и сам факт обвинения Тома Боба выглядит нелепо…
Немного подумав, министр посоветовал пригласить Тома Боба для беседы в министерство юстиции. Немедленно в гостиницу «Терминюс» был послан срочный курьер, который вернулся со следующим ответом:
— Господин Том Боб просил передать, что он очень устал, неважно себя чувствует и потому не может выйти из отеля…
Ни министр, ни Авар не могли счесть такой отказ убедительным.
— Согласитесь, господин Авар, — говорил министр, — что поведение Тома Боба подозрительно… Если он не ранен, то у него нет причин уклоняться от встречи с нами! В конце концов, может быть, я приглашаю его в министерство для того, чтобы наградить орденом!
Авар посмеялся шутке министра. И он всё ещё улыбался, когда его машина затормозила перед подъездом отеля «Терминюс».
— Не забудьте, что с этой минуты вы должны называть меня просто «господином», — сказал министр, выходя из машины вслед за Аваром. — Я не хочу, чтобы этот американец потом хвастался, что французский министр явился к нему самолично… Мы должны сохранить моё инкогнито!
Господин Авар вручил свою визитную карточку служителю отеля и поручил передать её господину Тому Бобу. Когда служитель ушёл, он сказал:
— Не беспокойтесь, господин министр! То есть, я хочу сказать, — не беспокойтесь, дорогой месье! Никто не догадается, кто вы такой на самом деле…
— Господин Авар! Я вас как раз поджидаю!
Том Боб принял посетителей в одном из салонов отеля. Его бодрый и весёлый вид никак не вязался с версией о его недомогании. Он любезно пододвинул гостям два удобных кресла.
— Вы меня ждали? — переспросил Авар.
— Всенепременно!
— Да, разрешите представить вам моего первого секретаря…
Том Боб небрежно поклонился:
— Очень рад, месье… Очень рад…
И, повернувшись к Авару, продолжал:
— Я ожидал вас, ибо был уверен, что министр, пригласив меня и не дождавшись моего визита, обязательно пришлёт кого-нибудь ко мне…
— Ваше рассуждение логично, — ответил Авар. — Но почему, разрешите вас спросить, вы не откликнулись на приглашение? Почему не приехали в министерство?
Том Боб улыбнулся и флегматично пожал плечами:
— А почему, собственно, я должен был туда приезжать?
В первую минуту господин Авар не нашёлся, что ответить. Потом пробормотал:
— Ну, потому… потому, дорогой коллега… что от приглашения министра не принято отказываться!
Том Боб достал сигарету и закурил.
— Вы так думаете? — задумчиво промолвил он. — А я, представьте себе, думаю как раз противоположное… У нас разные точки зрения. А знаете почему? Потому что вы, господин Авар, чистокровный француз, а я, Том Боб, чистокровный американец.
— Что вы хотите этим сказать?..
— Я хочу сказать, что у меня лично нет необходимости беседовать с министром. А если такая необходимость есть у него, то он может выбрать время и сам заехать в отель «Терминюс».
Господину Авару было неприятно, что министр слышит эти слова, и он поспешил переменить тему разговора.
— Дорогой Том Боб, — сказал он, — я хотел бы поговорить о вещах, которые меня волнуют в данный момент… Полагаю, вы догадываетесь, что побудило меня приехать к вам в столь ранний час?
Физиономия американца утратила флегматичное выражение, и на ней отразилось живейшее любопытство.
— Честное слово, понятия не имею! — воскликнул он. — И, признаюсь вам, господин Авар, сгораю от любопытства! Неужели я могу вам чем-нибудь помочь? Мне было бы весьма приятно…
Авар выдержал паузу, желая смутить своего собеседника, и отчеканил:
— Я желал бы выслушать от вас объяснения касательно событий минувшей ночи.
— Событий?.. Минувшей ночи?..
— Я имею в виду драму, происшедшую в доме эрцгерцогини Александры…
— А что, разве произошла драма?
— Наконец, я хотел узнать, как вы себя чувствуете после ранения…
— После ранения?.. Какого ранения?..
Лицо Тома Боба выражало полнейшую растерянность и недоумение.
— Но не станете же вы отрицать, — закричал Авар, теряя самообладание, — что были вчера на балу у эрцгерцогини Александры?!
Американец прижал к груди обе руки:
— Я?.. На балу у эрцгерцогини?..
— Ну да!.. Переодетый Фантомасом!
— Ещё и переодетый Фантомасом!.. Честное слово, господин Авар, я не понимаю ни слова из того, что вы говорите… Я не был у эрцгерцогини Александры… Я не был ни на каком балу!.. Ни вчера, ни когда- либо раньше…
— И не были ранены?
— Ранен?.. Куда?..
— В руку!..
Том Боб снял пиджак и закатал оба рукава рубашки:
— Где?.. Покажите мне, куда я ранен?.. Кто из нас сошёл с ума?
Господин Авар и министр растерянно переглянулись: Том Боб не был ранен!..
— Послушайте, господин Том Боб! — проговорил наконец министр. — Мы с ума не сошли… Вот что произошло, и вот что мы подумали…
Со всеми подробностями и деталями министр изложил события прошедшей ночи. Авар дополнял его рассказ своими соображениями и комментариями.
— Как вы можете всё это объяснить? — спросил он в заключение.
Американец отрицательно покачал головой.
— Нет! — сказал он. — Ничего не понимаю… Хотя из этого, что рассказали вы, господин Авар, и вы, господин министр…
— Как?.. Вы знаете?.. — вскричали оба.
— Господа! — улыбнулся американский детектив. — Вы могли бы догадаться, что с Томом Бобом никакая игра в инкогнито не проходит! Конечно я знаю, что имею честь принимать министра юстиции… Итак, из того, что вы рассказали, я могу сделать только один вывод: что на балу у эрцгерцогини Александры был Фантомас и что он выдал себя за меня… что он совершил убийство, был ранен и хвастался этим, уверенный в своей безнаказанности… Но в последнем, по крайней мере, он ошибся: по ране мы сможем установить преступника!
Авар и министр снова переглянулись.
— Чёрт возьми! — пробормотал шеф сыскной полиции. — Если Том Боб прав и Фантомас действительно ранен… А Фантомас, как мы знаем, — это Жюв… а Жюв находится в тюрьме… то остаётся только проверить, не ранен ли Жюв!
— Хорошо, допустим! — вмешался министр. — Допустим, что вы правы: Жюв — это Фантомас… и если Жюв ранен… Но ведь Жюв находится в тюрьме Санте! Он не мог быть на балу у эрцгерцогини Александры…
И словно для того, чтобы утвердиться в этой мысли, министр повторил несколько раз:
— Фантомас в тюрьме! Чёрт возьми! Фантомас в тюрьме!
Как раз в этот момент дверь салона приоткрылась и в неё просунулась голова служителя отеля.
