«Правда, — рассуждал про себя Том Боб, — с тех пор как Аскотт вынужден был отказаться от своей любви к Соне, в его жизни произошли такие события, которые должны были направить его чувства совсем в другую сторону…»
События, произошедшие в ресторане «Серебряный кубок», не остались тайной для парижского общества. Но Том Боб, казалось, был особенно хорошо об этом информирован…
— Прошу пожаловать!..
Это старый слуга Джон приглашал, наконец, гостя подняться к хозяину… Том Боб обратил внимание, что в это утро на слуге не было его обычной ливреи. Слуга ввёл визитёра в рабочий кабинет Аскотта.
Молодой англичанин сидел за письменным столом и писал.
— Уже на ногах и уже за работой! — весело воскликнул Том Боб. — Честное слово, дорогой Аскотт, парижская жизнь влияет на ваши привычки!.. Как вы себя чувствуете сегодня?
Повернувшись в кресле, Аскотт рассеянно протянул гостю руку.
— Неплохо… А вы, Том Боб? Чему я обязан удовольствием от вашего визита?.. Да садитесь же, пожалуйста!
«Кажется, он не очень на меня гневается», — подумал детектив.
— Я проходил мимо и решил заскочить к вам, просто пожать руку…
Но Аскотт, кажется, и сам догадался о причине визита. Порывшись в бумажнике, он достал банковский билет и протянул его американцу:
— Это мой вклад в общественную подписку… Не откажите в любезности передать эту тысячу франков эрцгерцогине Александре, когда будете иметь случай её увидеть.
Том Боб кивнул, в то время как на его губах мелькнула едва заметная улыбка.
— Не кажется ли вам, — заметил он, — что парижское общество ведёт себя как-то… по-детски! В высшем свете стало поветрием, модой, даже шиком участвовать в сборе средств, организованном эрцгерцогиней Александрой… А ведь средства-то собираются для Фантомаса! Ей-богу, это просто смешно! Теперь для бандитов наступает райская жизнь: не надо ни воровать, ни грабить, — достаточно сообщить через газеты, что они оказались в стеснённых обстоятельствах… И они тут же получат требуемые деньги! Ну а для полицейских это просто конец, разорение. Чем станем заниматься я и мои коллеги, когда никого не надо будет ловить и арестовывать?
В ответ на юмористическую речь американца Аскотт даже не улыбнулся.
— Что вы всё-таки думаете обо всей этой истории? — настаивал Том Боб. — Что вы думаете о Фантомасе?
— Мне на него наплевать! — сказал Аскотт. — У меня свои неприятности…
Том Боб изобразил глубокое удивление:
— Не может быть, мой дорогой!.. Хотя должен признаться, что и мне вы показались каким-то усталым, озабоченным… Да и в свете вас давненько не видно… Кто-то мне говорил, что вы стали участником некоего приключения…
— Вернее сказать, не участником, а жертвой…
— Жертвой? Сильно сказано… Что же с вами случилось?
Молодому англичанину явно не хотелось рассказывать.
— Так… — сказал он. — Пустяки…
Но потом он встал, прошёлся по кабинету и как будто принял решение… Он заговорил:
— Том Боб, у меня есть особые основания относиться к вам без особой симпатии… Вы сыграли дурную роль в моей жизни, хотя и помимо собственного желания… Вы вытеснили меня из сердца женщины, которую я любил… А такие вещи мужчина легко не прощает!
— Ба! — воскликнул американец, протестующе поднимая руку. — Истории с женщинами — это такие пустяки!..
— Не всегда… Я долго ухаживал за княгиней без всякого результата, и вот являетесь вы, и сразу… Ну да ладно… Я с этим примирился… Тем более, что в моём сердце в это время возникло новое чувство…
Том Боб облегчённо вздохнул:
— Как я рад! Мне было бы тяжело при мысли, что я являюсь причиной ваших неприятностей…
— Увы, вам даже трудно себе представить, что случилось потом!
Чувствуя облегчение от того, что он раскрывает кому-то своё сердце, молодой англичанин рассказал Тому Бобу злополучную историю с Нини.
Американец слушал невозмутимо.
— Ну, и что же дальше? — спросил он.
— А дальше я должен сообщить вам очень важную новость…
— Какую?
— Я женюсь на Нини!
— Ничего себе! — воскликнул детектив. — И когда?
— Сегодня… Очень скоро…
— Мне не везёт: я как раз собирался пригласить вас позавтракать вместе…
— Зато мне везёт: через два часа я стану мужем племянницы старого ростовщика по имени папаша Мош… Да, фокус удался!
Том Боб попытался его утешить:
— Аскотт, вы женитесь по французскому закону. Значит, возможен развод…
— Это ничего не даст…
— Почему же?
— Потому что… скажу вам начистоту… Нини беременна!
У Аскотта, когда он произносил эти слова, была такая похоронная физиономия, что Том Боб, при всём своём самообладании, чуть не расхохотался. Но он всё же овладел собой и, подойдя к Аскотту, сочувственно пожал ему руку.
— Мой дорогой, — произнёс он торжественно, — вы человек чести!
— Или глупец… — самокритично добавил молодой англичанин.
— К сожалению, я должен идти… — сказал Том Боб. — Я не настаиваю на своём предложении позавтракать вместе: полагаю, после свадьбы у вас будет торжественный обед…
— Не смейтесь надо мной… Вся церемония будет происходить в самом узком кругу. Не будет никаких торжеств. Мать невесты будет присутствовать только в мэрии и церкви… Я решительно отказался пригласить на завтрак кого-либо, кроме официальных свидетелей…
— А потом вы, конечно, отправитесь в свадебное путешествие?
— Да… То есть, я постараюсь увезти мою жену, чтобы вырвать её из-под дурного влияния тех, кто сейчас её окружает…
— Но в конце-то концов: вы её любите?
— Нет! — решительно ответил молодой англичанин.
Но, немного помявшись, добавил:
— Впрочем, не могу сказать, что она мне совершенно безразлична… Может быть, из-за ребёнка…
Аскотт оборвал разговор и, возможно, сожалея о своей откровенности, поторопился закончить встречу.
На опушке Венсеннского леса со стороны Сен-Манде, под сенью деревьев, располагается сельского вида ресторан с красноречивым названием «Апельсиновый цветок», намекающим на флёрдоранж — традиционную принадлежность наряда невесты. Откликаясь на призывное название, сюда часто приезжали справлять свадьбы.
Обычно за стол садятся после того, как закончится обряд венчания, то есть около часу дня, и нередко гуляют до самой ночи, так что обед плавно переходит в ужин, что вполне устраивает хозяина, так как позволяет получать двойную оплату.
В этот день хозяин «Апельсинового цветка», судя по всему, не ожидал многочисленных гостей, так как стол накрывался в самом маленьком из салонов. Расставляя на скатерти несколько кувертов, хозяин ворчал:
— Вот уж сквалыги, так сквалыги: приглашают на свадебный обед одних только свидетелей! Небось,
