на худые плечи, хлопнув дверью, удалился в магазин.
После того как ушел Митяй Иванович, Дима присел на диван, закинув ногу на ногу, обращаясь к Нюме, произнес:
— Ты не смотри на внешний вид Митрича, это он сейчас бедствует, а вообще он очень талантливый художник. Представляешь, у него мастерская в три раза больше моей. Его картины постоянно экспонируются на выставках, а Госфонд заказывает ему копии с известных полотен. Ведь Митяй Иванович обладает талантом не только подбирать палитру, но и придавать картине видимость древности. Очень часто ему поручают работу с ценными произведениями и шедеврами. Недавно старик работал с полотнами Рубенса и Караваджо. За это ему было присвоено звание заслуженного художника СССР. Но он может работать в любом направлении, ему что реализм, что постимпрессионизм — без разницы. Я так не могу. — Если он такой гений, как ты рассказываешь, то должен хорошо зарабатывать и неплохо жить, — сказал Нюма.
— Да, — согласился Дима, — у него двухкомнатная самостоятельная квартира на Горького, но жить в ней он не может. Дело в том, что у Митрича есть две пагубные страсти: первая — к выпивке, а вторая — к игре в карты. Недавно на барбуте он поставил на кон свою квартиру и проиграл. Теперь днем скрывается у меня, а ночью творит в своей мастерской. Но даже за выполнение госзаказа, ему не заработать нужную сумму. Требуется десять тысяч долларов, такова сумма карточного долга. И необходимо вернуть не позднее послезавтра. Денег нет, одолжить не у кого, поэтому и пьет беспробудно.
— Мне тоже нужно до послезавтрашнего дня, но только в десять раз больше — сказал Нюма, — и тут его осенило! Он посмотрел внимательно на собеседника и задал вопрос: — А сколько могут стоить полотна, с которыми работает Митрич?
— Они бесценны, у нас они стоят сравнительно недорого, но если их продать на аукционе за рубежом, то за картину Кандинского или Рериха, можно получить несколько сотен тысяч долларов, а у нас за кражу материальных ценностей до десяти лет, — последовал ответ.
Это чрезвычайно заинтересовало нашего героя, он чуть было, подобно Архимеду, не закричал «Эврика!»
— Кажется, мы сможем помочь друг другу, — только и вымолвил он.
В этот момент хлопнула входная дверь. Митяй Иванович вернулся из магазина. В руках Митрича находился целлофановый пакет, в котором, находились пара банок консервов, три бутылки пива, колбаса, хлеб и полблока сигарет «Родопи».
Через двадцать минут, сидя вокруг маленького столика, на котором стояли эмалированные чашки с ароматным крепким чаем и тарелка с наспех сделанными бутербродами, они втроем обсуждали Нюмино предложение. В конце концов старик согласился. Но у него было два условия, Нюма согласился эти условия выполнить.
После чаепития Митрич предложил хлебнуть пивка. Нюма отказался, ведь для выполнения задуманного нужна трезвая голова, потому что необходимо в поисках денег объехать полгорода. Дима поддержал Митяя и, откупорив «Жигулевское» о край стола, начал неторопливыми глотками смаковать пенистую жидкость. Затем он вернулся к мольберту. Держа в одной руке бутылку пива, а в другой кисть, художник продолжил наносить краску на холст.
Сложив раскладушку и прислонив ее к стене, Нюма перебрался на диван. Размышления не покидали его. Нужно было все еще раз хорошенько взвесить.
Митяй Иванович занял позицию в кресле. Вдруг он спросил:
— А скажите, пожалуйста, молодые люди, в чем сходство врача-венеролога и художника?
Товарищи задумались, но ничего схожего в этих представителях несовместимых профессий не нашли.
— Может, у них одинаковый подход к работе — творческий? — высказал свою мысль Дима.
— Почти что так, согласился Митрич. И тот и другой имеют дело с мазками, — сказав ответ, Митяй Иванович задорно расхохотался.
Это показалось Нюме забавным, надо будет рассказать этот каламбур Виктору Рафаиловичу. При воспоминании о профессоре болезнь вновь дала знать о себе острой болью. Ведь проблема собственного здоровья отошла на второй план. Необходимо продолжить курс лечения и принять лекарство. И тут его осенило, он вспомнил что таблетки и ампулы остались в бардачке его автомобиля. И события вчерашнего вечера вновь предстали как наяву. Выйдя из ресторана, он и Чапа уселись в его копейку. Затем Нюма отогнал автомобиль за угол во двор к сестре, там он ее и оставил, а дальнейший путь сюда на улицу Островидова они проделали пешком.
Внезапно боль покинула его. Нюма приподнялся с дивана и сказал:
— Ну что Митрич, поехали к вам, посмотрим картины? Я на машине, отвезу куда скажете.
Митяй Иванович согласился. Вместе они вышли из мастерской и, поднявшись но ступенькам, оказались во дворе. Дима от поездки отказался, хоть и собрался. Сослался на то, что он совсем забыл: к нему должна прийти натурщица. Но Нюма посчитал, что это отговорка.
Однако он ошибся. Выйдя из полутемного и сырого подвала на свет, он обомлел. На фоне серых и унылых зданий это было поистине божественное видение. Во двор вошла девушка необычайной красоты. На ее хрупкую фигурку было накинуто черное кашемировое пальто. А пушистые волосы развевались на ветру, выбиваясь из-под элегантной шляпы с широкими полями красного цвета. Длинную лебединую шею нежно окутывал шарф цвета шляпы. На ногах и на руках — обувь и перчатки того же оттенка. В одной руке она держала зонтик, в другой находился большой пакет. Грациозной походкой красавица словно плыла, приближаясь все ближе и ближе. Настоящая фотомодель. Нюма сглотнул слюну. Подойдя к Митричу и Нюме, нежным бархатным голосом она проворковала:
— Дмитрий Сергеевич у себя?
— Да, — только и сумел, выдавить из себя Нюма, в душе сетуя на то, что незнакомка пришла к Диме, а не к нему. Интересно, Дима будет с нее писать портрет или изображать в стиле ню? Хотелось, чтобы в ню, подумал он. Ведь у нее такие голубые глаза, похожие на глубокие озера что, в них можно раствориться и утонуть раз и навсегда. И наверняка прекрасное тело. Эх, если бы не болезнь, как бы он приударил за ней, а так — долгие месяцы полового воздержания.
Незнакомка полоснула по нему оценивающим взглядом и улыбнулась ослепительной улыбкой. От этого чувства нахлынули с новой силой. В ее белоснежных зубах Нюма заметил маленькую щелочку, эта была та изюминка, которая придавала ей еще больше шарма и сексуальности. Поблагодарив за информацию, красавица, спустилась в подвал.
Незнакомку звали Наташей, она воспитывала маленькую дочь, которая занималась акробатикой и гимнастикой, на этом поприще девочка достигла неплохих результатов. Для того чтобы как то обеспечивать ребенка, Наталья жила с чиновником преклонных годов, который занимался тем, что писал доклады секретарям обкома. За это ему платили деньги, и он мог себе позволить содержать молодую любовницу. Но когда чиновник был на работе, она приходила к Диме из-за любви к искусству, а также сексу. В этот раз натурщица принесла с собою наряды, взятые в театре напрокат, так как художник замыслил написать картину «Куртизанка». Но обо всем этом Нюма узнал от Димы позднее. А пока он не мог отвести завистливого взгляда от спускающейся красавицы. Митрич тоже засмотрелся на незнакомку, хотя в его возрасте нужно уже не на девок пялится, а размышлять о бренном. — Ну что, идем? — проговорил Митяй Иванович, когда незнакомка скрылась из вида. Он потянул Нюму за рукав джинсовой куртки и спросил: — Транспорт далеко?
— Не очень, — ответил Нюма, — пару кварталов пройти надо, минут пять-десять быстрой ходьбы.
Выйдя из двора и свернув за угол, они направились за машиной…
Глава 3
Растолкав тучи на пасмурном небосклоне, лениво показалось солнышко. Его мощные лучи ультрафиолета устремились на дождливый и траурный город. И здесь, в небесной выси, смешавшись с
