— Ноу проблем, все окей, — ответил авантюрист. — Сколько?
— Много мани — сказал араб, размахивая и показывая руками.
Это «много» приятно щекотало слух юного деляги, в голове его шарики закрутились с невероятной быстротой, теперь необходимо не упустить добычу.
— У меня сейчас нет мани, — промолвил посредник. — Вечером в восемь в «Туристе» — все будет вери велл!
— Да, хорошо, — согласился иностранец. — Я буду в бар, меня зовут Хасим.
— Коля, — назвался Нюма, и они пожали друг другу руки.
В середине восьмидесятых гостиница «Турист» в Аркадии являла собою злачное место города. На первом этаже гостиницы располагался огромный бар, на втором — ресторан, сюда нелегко было попасть простому советскому труженику. На двери висела табличка «Свободных мест нет». Места были заполнены постоянными посетителями. Различные иностранные студенты, учащиеся в Одесского артиллерийского училища, Политехнического института и других вузов города, барбутчики, мошенники, «ночные бабочки» и другие клиенты, которые могли тратить свои сбережения, были завсегдатаями заведения.
Вечером наш герой припарковал свою новую «троечку» неподалеку от гостиницы. Затем он пожаловал к входу. Двери приветливо распахнулись, а прямо за ними маячила знакомая рожа швейцара. Поздоровавшись с ним и оставив чаевые, Нюма прошествовал налево к бару. Проходя мимо зеркала, висевшего в вестибюле, он посмотрел на себя. Оттуда на него глядел хитрый парень, с прической, одетый в джинсовый костюм фирмы «Ливайс», что по тем временам считалось последним писком моды. Бросив взгляд на часы «Seiko», он отметил, что пришел немного раньше. Необходимо было оглядеться. Войдя в бар, он пробежал глазами по залу, — посетителей немного. Вон там за столиком сидят барбутчики, далее пара «бикс», ждущих богатого клиента, а там, за соседним столиком, — двое незнакомых подозрительных личностей «в штатском» пьют кофе. Хасима не было. «Не подставили ли?», — промелькнула мысль у него. Нужно быть предельно внимательным.
Отмерив шагов двадцать, он очутился у барной стойки, за которой возвышался его знакомый бармен Толик Заяц. Хотя ничего общего у Толика с этим животным не было, уши были нормальные, но чуткие, занимаясь, казалось, посторонними делами, он слышал каждое слово, произнесенное вблизи, несмотря на музыку джазового оркестра. Это был гигант, с огромными плечами и загребущими руками. До бара он работал тренером по велоспорту. Увидев завсегдатая, который присел на свое любимое место возле стойки, он поинтересовался:
— Кофе коммунистический или капиталистический — с коньяком?
— Сегодня можно коммунистический — деньги будут, начну пить капиталистический, — сказал деляга и поинтересовался, как обстановка, что это за хмыри за тем столиком, — кивнул он в сторону подозрительных типов. — Эти? — показал он, положив два пальца на плечо.
— Эти, — уточнил Заяц, — но не по вашей теме, на днях две мадам нагрели лопатник у одного представителя дипкорпуса. А там жуть какие важные ксивы. Теперь эти сидят по всем заведениям, а мы, в случае чего, должны им помогать. Поэтому осторожность не помешает. Если ты что-то будешь мутить, то очень прошу тебя не сегодня и не здесь, — попросил Заяц.
— Какой может быть базар? — изумился мошенник. — Я ведь человек самой кристальной честности, после тебя.
Тут в дверях показался Хасим. Подойдя к стойке, он заказал себе рюмку коньяку с лимоном.
Допив свой кофе, посредник тихо прошептал Хасиму:
— Жду на улице.
Попрощавшись с Зайцем, он вышел из бара. Хасим, понимая серьезность задуманного, не спеша допил коньяк и вышел следом. Выйдя из «Туриста», он увидел человека, который с нетерпением поджидал его на скамейке. Присев рядом, как два закадычных приятеля, они начали беседу.
— Сколько и почем? — спросил Нюма.
— Тэн таузен долларе — ответил Хасим, — покупать будут вьетнамцы.
— Хоть двадцать, ноу проблем. Могу продать по 3.50.
— Это дорого. Давай по три. Мой бизнес — 50 копеек, — сказал араб.
— Нет, по 3.50, - настаивал мошенник. — Если хочешь заработать, то скажи по четыре, они больше нигде не достанут такую сумму. Да и у меня сейчас в наличии, столько нет, надо пару дней.
— Не могу ждать афта тумороу. Гоу ту домой, у меня билет.
— Ладно, сведи меня с вьетнамцами, а свои проценты со сделки получишь завтра.
— Мне надо увидеть Чоу Юна, — сказал Хасим.
— Где ехать? Я на колесах, — оживился Нюма.
Они поехали на Фрунзе к студенческому общежитию. Поднявшсь, они остановились у двери. Хасим постучал условленным стуком, двери открыл вьетнамец. Своим обонянием Нюма уловил тонкий запах марихуаны и жареной селедки. Войдя в комнату, он был поражен: на 12-ти квадратных метрах разместилось не менее 15 вьетнамцев. Причем большую часть комнаты занимали сумки и баулы, ящики с различным товаром. Авантюрист понял: тут сладко. Вьетнамцы были разбиты на группы, по 4–5 человек. Одни на электроплите жарили селедку, другие сидели на полу, кушая рис руками из большой миски, третьи курили марихуану, передавая самокрутку по кругу. Нюма посмотрел на часы, было 10 часов вечера — время вьетнамского ужина. Вдруг от одной из групп отделился пожилой вьетнамец.
— Чоу Юн, — представил Хасим хозяина.
— Коля, — назвался Нюма, пожав сухую вьетнамскую руку.
— Будем говорить здесь или выйдем в коридор? — перехватывая инициативу, предложил он. Чоу Юн ответил:
— Можно тут, — и предложил гостям присесть у низенького стола на циновке.
Другой вьетнамец подал гостям чаю. Мошенник присел за столик на какой-то тюк и поинтересовался:
— Какую сумму будем брать? Десять штук зеленых или больше?
До этого в комнате стоял вьетнамский гвалт, но тут неожиданно воцарилась тишина.
— Десять, десять, — замахал головой Чоу Юн.
— Ноу проблем. Послезавтра я зайду сам.
Попив чаю, Хасим и «Коля», отказавшись от жареной селедки, распрощались с вьетнамскими друзьями.
Выйдя на улицу договорившись встретиться завтра в то же время опять в «Туристе», они расстались.
На следующий день встреча в баре состоялась, «штатских» не было, как рассказал Заяц, ночью вездесущие кагебисты нашли документы и проституток в «Лондонской», поэтому сегодня все в порядке. Наугощавшись коньяком за счет Хасима, выпивая с ним за вечную дружбу между советским и алжирским народами, Нюма пообещал «интерес» Хасима — 5 тысяч рублей — привести завтра утром. Этот наивный араб полагал, что получит обещанные одесситом деньги.
В назначенное время «рандеву» состоялось.
К перекрестку улиц Воровского и Ленина подъехал наш герой и, не выходя из машины, приоткрыв стекло, с трагическим выражением лица упавшим голосом произнес:
— Айм сори. Ничего не получилось. Валюты ноу.
— Как жалко, — сказал Хасим, мне сегодня лететь в Алжир.
— Ну, счастливого пути, — пожелал мошенник и, обдав разочарованного араба облаком пыли, уехал восвояси.
В голове его уже созрел хитроумный план, и теперь нужно было подготовиться, но самому этого не сделать. Поэтому Нюма решил взять в долю своих подельников, с которыми иногда проворачивал крупные аферы.
Подельники были тоже людьми не робкого десятка и опытными «кидалами». Чапа свободно изъяснялся на английском, югославском, польском языках, также он разбирался в электронике и радиоаппаратуре. Второй «кореш» — Чипполино, названый так, потому что неоднократно заставлял плакать богатеев. Но ему бы подошло любое прозвище, ведь он мог перевоплощаться и переодеваться, используя парики и грим, и был настоящим артистом — подражал различным голосам.
