и взвыла то ли от восторга, то ли от разочарования. «Что там?» – напирали задние, тщетно стараясь разглядеть. Одни говорили, будто прозрел слепой. Вторые – хромой бросил клюку. Третьи – поднялся расслабленный. Другие – ничего не произошло.
Толпа качнулась: десяток добровольцев освободили узкий проход. Но кто шел по проходу? – Иааков за головами не видел.
Он потерял Иехуду из вида и схватил Кифу за локоть.
– Кто он, что его так любят? – крикнул Иаков.
– Ты хочешь знать? Иди за мной, – сказал Кифа, и, не оборачиваясь, на полголовы возвышаясь над толпой, зашагал с площади. Иааков не отставал.
– Вы похожи, как в детстве. Ка б не горбатый нос и бритый рот, – гигант ухмыльнулся.
Иааков ничего не понял. Но догадался, что спрашивать не надо.
По сторонам мощеной дороги высились каменные зажиточные дома. Впереди шла толпа. Кифа остановился у трехэтажного особняка старшины города, на латинский манер с колонами и мраморными истуканами на тумбах. Улицу запрудил народ. Вход в особняк охраняли два стражника с копьями.
