молвила:
– Иди! Равви ждет.
Двое оказались в уютной комнате с резной мебелью и стенами, обитыми розовым шелком. У окна во внутренний дворик с садом стоял рослый мужчина в гиматии и льняных одеждах. Его темно-русые волнистые волосы ниспадали на плечи. Он обернулся на сквозняк, мягко открывшейся двери, и улыбнулся Иаакову. Кифа оставил их.
– Храни тебя Господь, брат, – проговорил незнакомец. – Ты должно слышал у ворот, как я гнал тебя. Прости. Теперь родня приходит. Просит денег или чтобы я заступился. Я их гоню. Настанет день, когда они отрекутся от меня, чтобы спасти свои жизни.
За аккуратно стриженой бородкой и усами мужчины Иааков не узнавал лица. Знакомыми ему показались лишь красивые черные глаза с длинными ресницами…
– Йоше? – изумленно воскликнул Иааков.
Братья ступили навстречу и крепко обнялись. Затем, взявшись за плечи, осмотрели друг дружку с ног до головы, и снова обнялись.
– Рассказывали, ты утонул! Затем, говорили – Мирьям вернулась! А о тебе – ни слова!
Йехошуа
