Кто-то из толпы крикнул несчастному: «мессия», «царь иудейский». Передние, что стояли сразу за оцеплением солдат, зло засмеялись. Громче запричитали женщины.
Несчастный на среднем кресте поднял голову. Лицо, изуродованное побоями, опухло. Веки отекли и закрыли оба глаза.
Иехуда испуганно обернулся на брата: тот больно сжал его руку, задрожал, то ли от страха, то ли от внутреннего озноба, и сполз с жеребца, не сводя глаз с несчастного.
– Подержи коня, – пробормотал Иааков.
Когда он протиснулся через толпу к среднему распятью, Иехуда узнал Йехошуа, и вскрикнул, недоуменно озираясь: за что его брата казнили, как последнего вора? Зрители негромко переговаривались. Другие тянули шеи, чтобы лучше разглядеть смертников.
Иааков встал за спиной солдата, мокрого от пота.
Многих из толпы Иааков видел в Галилее с братом. Иные понурились, исподлобья поглядывая на мучения казнимых. На полшага впереди всех две женщины в черном. Иааков едва узнал бескровное и распухшее от слез лицо тети Мирьям. Молодая женщина скользнула
