– Тогда стоит ли хлопотать о людях?
– Жизнь пуста, если человек забывает Бога. Если я здесь, значит это угодно Богу!
– А смерть? Если тебя не казнят, как разбойника, так казнят свои, если узнают.
– Но и ты не убежишь из боя! Не потому ведь, что вместе с тобой казнят каждого десятого в когорте. Есть что-то страшнее смерти.
– Вот как? Боги у нас разные, а думаем мы одинаково! – задумчиво сказал солдат.
– Как звать-то тебя? – полюбопытствовал конюх.
– Ицхак из Назарета.
– Пей, – солдат подвинул ковш оборванцу.
Иудей пил, захлебываясь и расплескивая воду: его кадык прыгал под обросшим горлом, как палка под свалявшейся шерстью.
За стойлами послышалось бряцание металлом и торопливые шаги. Солдат схватил щит и шлем и выпрямился. Конюх отложил инструменты.
Великан приказал иудею идти за двумя центурионами в алых сагумах. Старик с трудом разогнулся и покорно, но без спешки заковылял на допрос.
**********
