Вот его последние слова: «Чего же ты ещё медлишь, Антоний? Ведь судьба отняла у тебя последний и единственный повод дорожить жизнью и цепляться за неё!.. Ах, Клеопатра! Не разлука с тобою меня сокрушает, ибо скоро я буду в том же месте, где ты, но как мог я, великий полководец, позволить женщине превзойти меня в решимости?!» И, обращаясь к рабу, просит убить его. Но тот не в состоянии выполнить просьбу. Вместо хозяина он поражает себя. Тогда Антоний сам наносит себе удар мечом в живот.
Узнав о трагической смерти любовника, Клеопатра, мучимая угрызениями совести, впала в отчаяние. Она в последний раз пожелала увидеть Антония и потребовала, чтобы его тело доставили к ней в усыпальницу. Но римлянин ещё дышит, хотя рана и смертельна. На руках Антония подносят к усыпальнице, и тут он узнаёт, что его возлюбленная жива. Это придаёт Антонию нечеловеческие силы, он хочет умереть возле неё. Но впустить его через дверь Клеопатра боится, опасаясь измены. Из окна прислужницы спускают верёвку, к которой привязывают умирающего римлянина, и с трудом втаскивают его, окровавленного и стонущего, наверх.
Тело положили на ложе, и Клеопатра с рыданиями упала на него, осыпая поцелуями. Она рвала на себе одежду, била себя в грудь, царапала её руками, называла Антония своим господином, супругом и императором.
Собрав остаток сил, Антоний заклинает её спасти свою честь и не допустить позора. Что имел он в виду? Антоний полагал, что победитель Октавиан, по римскому обычаю, велит провести пленённую царицу по улицам Рима на радость толпе.
Через минуту он испустил дух, умер в объятиях своей обожаемой Нильской сирены.
Между тем римские войска заняли Александрию, Клеопатра испросила разрешения совершить возлияние в память Антония. Ей разрешили. У гробницы Антония она сказала: «О мой Антоний, совсем недавно я погребала тебя ещё свободною, а сегодня творю возлияние руками пленницы, которую зорко стерегут, чтобы плачем и ударами в грудь она не причинила вреда этому телу рабы, сберегаемому для триумфа над тобой! Не жди иных почестей, иных возлияний — это последние, какие приносит тебе Клеопатра. При жизни нас не смогло разлучить ничто…» И, рухнув на гробницу, она умоляла похоронить её рядом с Антонием: ведь из всех неисчислимых бедствий, выпавших на её долю, не было горше и тяжелее, чем этот короткий срок, что она живёт без него.
Дальше события развивались стремительно. Похоронив Антония, Клеопатра вернулась во дворец. Её окружили почётом, но содержали как пленницу. Октавиан лично посетил царицу и заверил в своём добром отношении. Она было поверила и пыталась расположить императора к себе, больше того, пустила в ход всё своё женское обаяние. Октавиан сделал вид, что поддался её чарам. На самом же деле замышлял обман.
Клеопатре по секрету сообщили, что через два дня её отправят вместе с детьми в Рим, чтобы там провести как пленницу за колесницей триумфатора.
Не бывать этому. Никогда римляне не увидят царицу Клеопатру прикованной к победной колеснице Октавиана. Нет, такого удовольствия она не доставит ему. Она перехитрит римлянина.
На другой день Клеопатра устроила роскошный пир. В царском уборе она возлежала на ложе, ей прислуживали две верные служанки. История сохранила их имена: Ирада и Хармион. В это время появился крестьянин с корзиной, полной фиг. Стража, приставленная к царице и по приказу Октавиана зорко следившая за ней, не обратила внимания на корзину с фруктами.
Отпустив гостей, Клеопатра вместе со служанками ушла в спальню, легла на золотое ложе и продиктовала письмо Октавиану. В нём просила похоронить её вместе с Антонием. Затем, раздвинув в корзинке фрукты, увидела под ними свернувшегося кольцом аспида. Золотой шпилькой, вынутой из волос, она уколола змейку, которая, зашипев, обвилась вокруг руки и ужалила царицу…
Получив письмо, Октавиан понял, что задумала царица, но было поздно. Когда его посланцы прибыли во дворец, «Клеопатра в царском уборе лежала на золотом ложе мёртвой. Одна из служанок, Ирада, умирала у её ног, другая, Хармион, уже шатаясь и уронив голову на грудь, поправляла диадему в волосах своей госпожи».
Октавиан, хотя и был раздосадован её смертью, не мог не воздать ей должное. Он исполнил её последнее желание. Клеопатру похоронили рядом с Антонием, с которым она прожила четырнадцать лет, лучших лет своей жизни.
Вместо египетской царицы по римским улицам за колесницей триумфатора пронесли её портрет и провели её троих детей от Антония. Старший сын от Цезаря, которому исполнилось семнадцать лет, был уже убит по приказу Октавиана. Об остальных детях позаботилась Октавия.
Так на сороковом году жизни скончалась египетская царица, великая правительница и великая женщина.
ТРИ ПОБЕДЫ НАПОЛЕОНА
Тридцатидвухлетняя бывшая виконтесса с Мартиники Жозефина стала первой женой Наполеона Бонапарта. Ещё до знакомства с ним она была заключена в тюрьму, а её муж гильотинирован во времена Террора. После освобождения она решила развлечься.
Город был помешан на танцах. Открылось свыше шестисот танцевальных залов. Решив забыть эксцессы революции, женщины делали причёски «а-ля гильотина», собирая их так, чтобы обнажить шею. Для усиления зловещего эффекта мода требовала носить тонкую кроваво-красную ленту вокруг шеи. Был даже Gal a la Victime — танец, на который приглашались только родственники тех, кто был гильотинирован.
Жозефина передала на воспитание своего тринадцатилетнего сына Евгения генералу Гошу, приятелю по тюремному заключению и бывшему любовнику. Затем она начала занимать деньги, чтобы устроить себе экстравагантную жизнь, тратить их на экипажи, мебель, экзотическую пищу и модные наряды.
Увенчанная буйными каштановыми кудрями, со стройной фигурой, Жозефина была неотразимо соблазнительна в стиле новой Директории. И хотя она не зашла так далеко, как её подруга мадам Хамелин, прошествовавшая по Елисейским полям обнажённой до пояса, её можно было увидеть с обнажёнными руками и практически обнажённой грудью в прозрачном платье и красных чулках.
Жозефина использовала свои умело представленные прелести, чтобы убедить властей предержащих вернуть ей собственность, конфискованную во времена Террора. Её парижская квартира была распечатана, и ей возвратили наряды, драгоценности и обстановку. Жозефине выдали компенсацию за уже проданные мебель, серебро и книги. Ей была возмещена стоимость лошадей и имущества мужа.
В результате она приобрела множество важных связей. Для неё стало обычным делом спать с важными людьми послереволюционной Франции. Считали, что секретные службы платят ей за передачу им постельных разговоров. «Поистине удивительно, — сказал о Жозефине её остроумный современник, — что щедрая природа предусмотрела расположить все необходимые средства оплаты её счетов пониже её пупка».
Одной из ближайших подруг Жозефины была приятельница по тюремному заключению Тереза Кабаррюс де Фонтене. Её отец — испанский банкир, обеспечил её связями в высоких правительственных кругах. Про неё стали говорить, что на ней стоит печать «правительственная собственность». Она была любовницей финансиста Габриэля Уврара, правительственного министра Жана Тальена, с которым короткое время состояла в браке, и самого директора Поля Барраса.
Баррас прежде был дворянином, но присоединился к революции, когда понял, куда дует ветер. Он поддерживал режим Террора. Затем, выбрав время, организовал падение Робеспьера. Он стал наиболее важным человеком в послереволюционном Париже и жил во дворце Люксембург. Его страсть к удовольствиям, как заметил один современник, была как у «богатого, экстравагантного, величественного и рассеянного принца».
Тереза представила Жозефину Баррасу — обе танцевали перед ним обнажёнными. Когда Баррас уставал от Терезы, её место в постели занимала Жозефина. Некоторые из её знакомых были шокированы этим, но для Жозефины это казалось совершенно естественным.
