Точные причины русской кампании, которая началась весной 1695 года против порта Азов, в устье Дона, остаются неясными. В частности, вызывает сомнение то, что Петр сам сделал много для принятия решения атаковать турецкую крепость, поскольку он едва ли еще начал играть руководящую роль в управлении. Новая вспышка борьбы между русскими и турками, однако, не была неожиданной. Война между ними, хотя и находящаяся в состоянии затишья со времен второго неудачного похода Голицына против Крыма в 1689 году, все еще длилась… Крымские татары продолжали совершать редкие разрушительные набеги на русскую территорию; в 1692 году, например, они сожгли часть города Немиров на Украине и захватили значительное число пленников. Существовала реальная угроза того, что, если Россия не сыграет более активную роль в борьбе, ее союзники, император Священной Римской империи и король Польши, пренебрегли бы российскими интересами при заключении мира. Турецкое соглашение, заключенное летом 1694 года, начать переговоры с австрийцами и поляками вызвало у России страх оказаться отброшенной на низшую ступень в альянсе и даже, возможно, быть изгнанной с ожидающегося конгресса по заключению мира. Религиозное чувство и традиция, напоминающие крестовые походы, также составляли значительную часть подоплеки атаки на Азов; примечательно, что армия, захватившая его в 1696 году, шла под флагом, который почти полтора века назад несла армия Ивана IV, когда в 1552 году взяла большую татарскую и мусульманскую крепость Казань.
Спустя годы после потешных сражений Петр с энтузиазмом ухватился за шанс приобрести опыт в реальной войне. «Несмотря на то, что мы в течение пяти недель в последнюю осень практиковались в играх Марса в Кожухово, — писал он Апраксину, — без всякого смысла, разве что из развлечения, теперь это наше развлечение стало предвестником настоящей войны… В Кожухово мы шутили. Сейчас мы собираемся играть игру под Азовом»[11]. В показном чине сержанта артиллерии Преображенского полка (поразительное проявление его нежелания принять высокое звание в армии или на флоте до тех пор, пока он не почувствует, что действительно заслужил его в учении и в деле) он сопровождал армию, которая осаждала Азов с июля по октябрь. Эта кампания, однако, была полным провалом, который только частично скрашивался значительным успехом второй русской армии под командованием Б. П. Шереметьева, захватившей две турецкие крепости в устье Днепра. Обременительная система раздельного командования (совет из трех генералов, ни одно из решений которого не могло быть пущено в действие без согласия Петра), бросающееся в глаза отсутствие технических навыков в ведении осады и неспособность русских предупредить вход в город турецкого флота привели к разорительному и унизительному поражению.
Петр никогда ни на секунду не рассматривал это поражение как окончательное. Для новой кампании против Азова в 1696 году была собрана большая армия и поставлена под единое командование боярина А. С. Шейна. Однако самым примечательным было большое усилие, приложенное для создания военно- морских сил, способных преградить выход к городу по воде. Из Архангельска в Преображенское по суше была доставлена голландская 32-весельная галера, чтобы быть использованной в качестве образца для строительства других; с большим трудом 27 небольших судов были перевезены по суше из Москвы, чтобы быть спущенными в Дон у Воронежа. Здесь и в других местах по берегу реки — в Добром, Сокольске и Козлове — было также построено и доставлено армии вниз к Азову не менее 1 400 барок. В дополнение к большому числу малых судов на Дону были спущены на воду два 36-пушечных корабля, «Апостол Петр» и «Апостол Павел» — первые крупные военные корабли, построенные в России. Во всем этом Петр сыграл активную роль, и руководящую и физическую. «Согласно заповеди Бога нашему предку Адаму, — писал он в 1696 году из Воронежа, — мы едим хлеб наш в поте лица нашего»; стоит отметить, что одна из галер, «Принципиум», спущенная на воду в следующем месяце, была построена при непосредственном личном участии Петра.
Строительство этой огромной флотилии барж и других судов было первой из задач, требующих бесконечного удовлетворения — в людях, материалах, — которые Петр будет ставить перед своими подданными непрерывно в течение поколения. Наследием этого новшества, связанного с жертвами и страданиями, будет многовековое сильное, хотя и пассивное сопротивление властям. Крестьяне, привлекаемые к работе, час, то не являлись или сбегали после непродолжительного времени. Так, из 4 743 человек, занятых на верфях в Добром, 1 244 умерли и 1 878 сбежали, когда была увеличена норма работы. Все же, несмотря на такие трудности, только в этом месте[12] было построено 360 барж. Здесь, в самые первые дни эффективного правления Петра, видны основные черты его великого труда — смелые и далеко идущие планы по отношению к армии и мало или вообще не продуманная подготовка, грандиозные успехи и обидные провалы, безудержная поддержка сторонников и бешеная злоба противников, пассивное сопротивление и безжалостная целеустремленная энергия. Остро чувствовалось отсутствие достаточного количества умелых моряков и технических специалистов. Немного судостроителей привезли из Архангельска. Императора и герцога Бранденбургского попросили прислать минеров и инженеров для проведения второй осады Азова. Попытались получить детальную информацию о венецианском галерном флоте, который предполагали использовать в качестве модели — различные офицерские звания и их обязанности, число весел на галере, наказания, выносимые за различные провинности[13]. 4 000 человек, которые должны были служить на борту новопостроенных кораблей, были набраны в основном из усиленных необходимым образом Преображенского и Семеновского полков. Они находились под командованием Лефорта, который, несмотря на свой титул адмирала, не имел морской подготовки и к тому же командовал одним из четырех дивизионов армии. Под его руководством в качестве вице-адмирала и контр-адмирала служили два других профессиональных военных, венецианский полковник Лима и французский наемник Балтазар де л’Уазьер. Это и было то собранное на скорую руку войско, которое вошло в Азовское море в конце мая 1696 года.
Оно с заметным успехом проявило себя в изоляции Азова от моря и турецких укреплений. После двухмесячной осады город сдался. Это была первая победа Петра. Он отпраздновал ее по возвращении в Москву в октябре на первом же из больших церемониальных парадов, полных помпезных сцен и классических аллегорий, к которым он питал большую склонность. Это также показало пренебрежение царя к традиции и прошлому. Под триумфальной аркой, возведенной по этому случаю, он прогуливался в костюме простого капитана в сопровождении адмирала Лефорта; и одет он был не в традиционное русское платье, а в костюм западноевропейского типа: однотонный черный сюртук и шляпа с плюмажем. Спустя несколько лет была учреждена памятная медаль, посвященная взятию Азова, самопрославление, давно использовавшееся правителями Западной Европы[14].
Победа значила для Петра много больше, чем престиж и случай выставить себя напоказ. Теперь он обладал полоской побережья, которая, хотя и давала выход только к Азовскому морю, предоставляла новые возможности для усиления военно-морской мощи России. Она могла быть с успехом использована как стартовая точка для входа в Черное море и даже в Средиземное. Сам Азов, покинутый турецким гарнизоном и большей частью разрушенный, был заселен принудительно переселенными крестьянами из района Казани, и вновь укреплен. Очевидно, Петр надеялся, совершенно ни на чем не основываясь, что сможет сделать его главным российским портом. Он принял большое личное участие в крупных строительных работах, которые сразу же там начались; и большая часть иностранных техников и специалистов, поступивших на службу за последние годы, была привлечена к разработке нового похода. В тридцати милях к западу, у Таганрога, было приказано начать строительство новой военно-морской базы. В последующие годы тысячи рекрутированных крестьян должны были работать на верфях и защитных сооружениях: 20 000 были вывезены только с Украины в 1698 году для этих целей. Самые значительные и напряженные усилия, впервые в истории России, были направлены на создание мощного флота из больших и хорошо вооруженных кораблей по западноевропейскому образцу. Целый ряд указов в ноябре — декабре 1696 года предписывал светским и церковным землевладельцам создавать компании, которые должны были заниматься строительством, оснащением и вооружением солдат. Каждый светский землевладелец или группа таковых, контролирующая 10 000 крестьянских хозяйств, и каждый монастырь или группа монастырей или духовных лиц, владевшая 8 000 крестьян, должны были оснастить корабль. Помещики, владевшие менее чем 100 крестьянскими хозяйствами, освобождались от этой обязанности, но должны были оплатить свое участие в государственном деле деньгами. Такое довольно грубое распределение дало
